Девочке ампутировали руку после прививки

Смерть доктора Владимира Пелипенко в краснодарском СИЗО шокировала людей ничуть не меньше, чем в свое время трагедия крохотной Сони Куливец, оставшейся без руки по вине медиков.

Как только эта информация появилась на сайте нашей газеты, а затем и на полосе, она вызвала бурю эмоций. Вот только один из откликов: “Жертва принесена, все довольны? Сколько еще должно пролиться невинной крови, чтобы врачам дали возможность спокойно выполнять свои обязанности, а не думать, что завтра такое же “правосудие” может произойти со мной? Дикие нравы, как в древности, когда за смерть пациента врача казнили или отрубали ему руку. Может, пора возвратить эти времена? Но кто тогда лечить будет? Жалко, больно, обидно, страшно…” Подпись: “Реаниматолог”.

51-летний Владимир Пелипенко работал врачом реаниматологом-анестезиологом в Краснодарской детской специализированной инфекционной больнице и, по словам коллег, был очень хорошим специалистом. Ему приходилось выхаживать самых тяжелых ребятишек, которые попадали сюда со всей Кубани. Двухмесячную Соню Куливец в ночь на 30 декабря 2006 года привезли из Абинской больницы с диагнозом “коклюш”. В шесть утра по распоряжению доктора медсестра Елена Сеничева поставила девочке катетер на правую ручку. Игла попала в артерию, однако доктор ограничился повязкой с гепариновой мазью. Позже, уже в другой клинике, девочке пришлось ампутировать руку по плечевой сустав. Правоохранительные органы, куда обратились родители, установили, что причиной трагедии стала неправильная катетеризация и отсутствие инфузионной терапии.

В середине января прошлого года “дело Сони Куливец” прогремело на всю страну. Публичную оценку случившемуся тогда дал губернатор Александр Ткачев, а его заместитель по социальным вопросам Галина Золина заявила, что “в медицинских учреждениях края нужно наводить порядок”. В них началась череда отставок, сменилось и руководство детской инфекционной больницы, а возбужденное по горячим следам уголовное дело уже в апреле попало в суд. Так доктор и медсестра оказались на скамье подсудимых.

По словам отца девочки Виктора Куливца, он сразу предложил обоим признать себя виновными и закончить дело миром. “Для меня было важно знать, что они искренне раскаиваются в содеянном, – говорит Виктор. – Я не жаждал мести, как некоторые сейчас утверждают, а просто хотел, чтобы был вынесен обвинительный приговор. Случись это прошлой весной, Пелипенко и Сеничевой, скорее всего, назначили бы минимальный условный срок наказания”.

Максим Ширин, адвокат Сеничевой, подтвердил эти слова. Но примирения не произошло, и слушание дела растянулось до поздней осени. 19 ноября минувшего года мировой судья Александр Ключников приговорил доктора и медсестру к году лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Оба вердикт оспорили, в апелляционной инстанции дело рассматривал федеральный судья Прикубанского районного суда Александр Никонов. К концу января были выслушаны показания практически всех свидетелей обвинения и защиты. Оба обвиняемых продолжали работать в клинике, а доктор после судебных заседаний выезжал в качестве врача-консультанта в районы. Именно он 30 января нынешнего года приехал в Апшеронск к пятилетнему Никите Гришкову, попавшему накануне с менингококковой инфекцией в местную больницу. По словам мамы мальчика, согласившись вести ребенка в таком тяжелом состоянии в Краснодар, Пелипенко по сути спас его: Никитке ампутировали обе ноги, но ребенок остался жив.

Перенесенный стресс обернулся, как потом выяснилось, сильнейшей депрессией. В связи с болезнью Владимира Пелипенко процесс приостановили до 29 июля: в деле есть справка, что все это время он находился на лечении в психиатрической больнице.

– На протяжении всего процесса у меня было чувство, что Пелипенко осознает свою вину, – говорит судья Прикубанского суда Александр Никонов. – Задавал ему вопрос: “Как бы сейчас в аналогичной ситуации вы поступили?” Ответил: “Конечно, по-другому”. Было видно, что он очень переживал случившееся, хотя вел себя спокойно, не проявлял эмоций. Похоже, в человеке шла внутренняя борьба. Ведь в ходе рассмотрения дела детально были проанализированы события двух часов, когда доктор мог и должен был помочь девочке, однако не сделал этого. Искренне жаль его, но вынесенный приговор (Пелипенко – 11 месяцев колонии-поселения, Сеничевой – 10 месяцев) я считаю законным и обоснованным.

17 сентября коллегия краевого суда, куда была подана кассационная жалоба, оставила в силе этот вердикт. По ходатайству Сеничевой, представившей справку о беременности и имеющей на иждивении ребенка, исполнение приговора ей отстрочили. А Пелипенко пятого ноября вызвали повесткой в Прикубанский районный суд и этапировали в СИЗО, откуда должны были отправить к месту отбывания наказания – в колонию-поселение.

– При поступлении в СИЗО у него обнаружили правостороннюю пневмонию, назначили лечение и госпитализировали в местную медсанчасть, – пояснил корреспонденту “РГ” руководитель пресс-службы ГУФСИН по Краснодарскому краю Андрей Адамов. – После выздоровления, насколько знаю, Пелипенко должны были отправить отбывать наказание в колонию-поселение под Краснодаром. Она небольшая, примерно на 100 человек: люди работают в городе, а вечером возвращаются в общежитие.

Но ночью в минувший четверг его нашли с исполосованной осколком лезвия шеей и перерезанной артерией на правой руке. Пальцы рук, между которыми были зажаты лезвия от бритвенного станка, сильно поранены. В течение получаса Пелипенко безуспешно пытались вернуть к жизни – сначала местный доктор, потом бригада скорой помощи, и в час сорок он умер от кровопотери.

Адвокат осужденного Владимир Чернобай в тот же день заявил, что не верит в то, что Пилипенко покончил с собой. У следователей же – другое мнение.

– Проводится проверка, и уголовное дело еще не заведено, – сообщил руководитель следственного отдела по Краснодару СУ СКП РФ по краю Александр Валиев. – Выясняем все обстоятельства инцидента: как вели себя сотрудники СИЗО, соседи Пелипенко, законность нахождения в изоляторе его самого, проверяем, не была ли нарушена сама процедура исполнения приговора. В том, что это самоубийство, лично у меня нет никаких сомнений, но, возможно, потерпевшего кто-то вынудил пойти на роковой шаг.

Сотни краснодарцев пришли в минувшую субботу в городскую больницу № 3, чтобы проститься с Владимиром Пелипенко. Смерть доктора потрясла его коллег.

– В медицине всегда есть вероятность ошибки, – говорит врач поликлиники № 7 Елена Гордиенко. – И чем сложнее заболевание, тем выше эта доля. Почему, если врач 25 лет проработал без одной ошибки, за единственный промах его надо было так наказывать? Пусть страховая компания компенсирует ущерб пациенту, а доктор продолжает трудиться.

…Машина скорой помощи с включенной сиреной сопровождала траурную процессию. И ее участники никак не хотели поверить, что доктор Владимир Пелипенко сам вынес себе приговор.

Мнения

Юлия Климова, педиатр детской поликлиники № 8:

– Сейчас катастрофически не хватает квалифицированных врачей. Выпускники медуниверситета в практическую медицину идти не хотят, выбирают фармацевтические компании или косметологию, где хорошо платят. Средний же возраст наших сотрудников – 50-60 лет. Эти проблемы нужно журналистам поднимать, а не только критиковать врачей. Ведь права пациентов защищены законом, а медики лишь успевают отбиваться от обвинений в свой адрес.

Григорий Пилилян, председатель общественного совета по соблюдению прав человека в местах лишения свободы при ГУФСИН по Краснодарскому краю:

– Скорее всего, доктор просто не выдержал моральной нагрузки. Ведь любой нормальный человек испытывает шок, попав в тюрьму. Хотя он находился не в обычной камере, а в изоляторе при больнице, в палате на пять человек. Трудно поверить, что там его кто-то запугивал или угрожал ему. В преступной среде, кстати, очень уважительное отношение к врачам и адвокатам. Насколько мне известно, сокамерники доктору сочувствовали, старались его поддержать. Они же первыми кинулись спасать его. В общем, первопричину трагедии надо искать не в тюремных стенах.

Врач Владимир Пелипенко, оставивший маленькую Соню Куливец без руки, покончил с собой. Пелипенко предстояло провести за решеткой одиннадцать месяцев. Самоубийство произошло сегодня ночью в краснодарском следственном изоляторе. По сообщению адвоката врача Владимира Чернобая, в СИЗО утверждают, что Пелипенко вскрыл себе вены и перерезал горло. Однако Чернобай сильно сомневается в том, что все было именно так. По его мнению, медика просто убили, хотя сам Чернобай тело Пелипенко еще не видел.

Пелипенко скончался из-за того, что не позволял врачам оказать ему медицинскую помощь. Об этом РИА Новости заявил Александр Валиев, руководитель следственного отдела по Краснодару следственного управления СКП РФ по Краснодарскому краю.

Страшная история с Соней Куливец произошла 30 декабря 2006 года. Новорожденная девочка серьезно заболела, и родители отвезли ее в краснодарскую детскую инфекционную больницу. Там Соне поставили диагноз: «коклюш». Для того чтобы ввести ребенку лекарство медсестра Елена Сеничева установила катетер. Из-за катетеризации у плечевой артерии правой руки девочки образовался тромб. Руку ребенка пытались спасти, но тщетно. После была произведена операция по ампутации. На тот момент Соне было два месяца.

В ходе судебных разбирательств было установлено, что причиной трагедии стала врачебная ошибка: виной всему – неправильная катетеризация и отсутствие инфузионной терапии. Судмедэксперты вынесли именно такое заключение.

Изначально мировой суд признал врача Владимира Пелипенко и медсестру Елену Сеничеву виновными в причинении тяжкого вреда здоровью ребенка и приговорил их к году лишения свободы. Однако ни один из горе-медиков свою вину не признали и приговор обжаловали. Медсестра утверждала, что действовала по указанию врача и просила смягчить приговор. По ее словам, это врач не заметил ошибочную катетеризацию. Пелипенко же сказал, что сделал все возможное для спасения руки девочки, а неправильную катетеризацию произвела Сеничева и трагедия произошла из-за ее некомпетентности.

31 июля этого года приговор медицинским работникам был смягчен. Сеничева была приговорена к десяти месяцам лишения свободы в колонии-поселении, кроме того, ее на один год лишили права заниматься медицинской деятельностью. Пелипенко же был приговорен к одиннадцати месяцам лишения свободы в колонии-поселении. Он был лишен права на медицинскую практику на два года.

После этого история продолжилась. Подсудимые остались недовольны и этим решением суда. Их адвокаты подали кассационные жалобы в Краснодарский краевой суд с требованием признать врача невиновным, а медсестре еще раз смягчить приговор и наказать ее условно. Однако суд оставил приговор без изменений, и 17 сентября он вступил в законную силу. Оба медика должны были тут же отправиться в колонию, но не тут-то было.

В середине октября отец Сони узнал, что Пелипенко, игнорируя решение суда, все еще находится на свободе и, более того… посещает родную больницу. Виктор Куливец утверждал, что информация эта достоверная, и не исключал возможности, что в больнице медик все еще продолжал заниматься врачебной деятельностью. Как врачу удалось отлынивать от наказания – до сих пор неизвестно, однако информация действительно оказалась достоверной. Гособвинитель по данному делу Валентина Замковая рассказала, что в 10-х числах октября звонила в следственный изолятор, где ей сказали, что Пелипенко туда доставлен еще не был. Адвокат осужденного в качестве причины назвал «обычные бюрократические проволочки». Как сказал Чернобай, Пелипенко и сам бы рад побыстрее отправиться в колонию, подкрепив такое рвение подзащитного поговоркой «раньше сядешь – раньше выйдешь».

Почему Пелипенко сразу не заключили под стражу и не отправили в колонию, если приговор вступил в действие еще в зале суда, – осталось секретом для всех. Даже для федеральной службы исполнения наказаний. В ответ на все вопросы там только пожимали плечами и говорили, что такая ситуация у них сложилась впервые.

Под стражу Пелипенко все же попал. Правда, поехал не в колонию, а в СИЗО. Именно это больше всего удивило адвоката Пелипенко Чернобая, ведь суд был приговорил его подзащитного к отбыванию срока в колонии-поселении.

Проверить, по своей ли воле умер врач, еще предстоит. Этим займется Краснодарский следственный комитет при прокуратуре РФ. Ведь срок в одиннадцать месяцев колонии и два года без медицинской практики – не такой большой. Угрызения совести так и не признавшего свою вину медика мучили вряд ли. Почти за три года, Пелипенко предстояло исправиться и стать врачом высокой квалификации. Смог бы он это сделать и возможно ли это было в сложившейся ситуации, теперь уже никто не узнает.

Сейчас около прививочного кабинета в гродненской поликлинике № 1 пусто и тихо. А еще несколько дней назад перед этими дверями была очередь. Именно здесь произошла трагедия, которая взволновала всю страну. Маленькую Сашу мама привела сюда, чтобы сделать плановую прививку против кори, паротита и краснухи — а Саша после вакцинации умерла на маминых руках.

Совсем недавно девочка закончила посещать детский садик, и родители делали ей медицинскую справку в школу.

По словам медсестер поликлиники, процедура вакцинации малышки вначале проходила достаточно рутинно. Предварительно девочка была осмотрена врачом, каких-либо противопоказаний к прививке медики не выявили. Но как только укол был сделан, практически сразу же девочка почувствовала себя плохо.

— Она побледнела и стала терять сознание, — говорят медсестры.

Буквально через 5 минут к поликлинике подъехала первая скорая, потом — вторая. Бригада детских реаниматологов присоединилась к врачам поликлиники. Все вместе они в течение примерно 40 минут пытались спасти девочку. По данным TUT.BY, за это время сердце пациентки несколько раз останавливалось и два раза его удавалось завести. Однако чуда не произошло. Девочка умерла.

Официальные комментарии лаконичны.

— Мы скорбим вместе с родственниками и сами в шоке от случившегося, — говорит главный врач ГУЗ «Детская поликлиника № 1 г. Гродно» Ирина Луканская. — О причинах смерти девочки говорить преждевременно. Мы должны дождаться результатов экспертизы, и только тогда можно что-то сказать конкретно. Это была стандартная процедура, и ничего не предвещало беды.

По словам врачей, девочка не болела хроническими заболеваниями и в тот день не жаловалась на самочувствие.

Сейчас все вакцины из поликлиники изъяты и направлены в Минск для проверки.

К врачам присоединяются и судебные медики. Они говорят, что точная причина смерти девочки будет установлена несколько позже.

— Будет изучена вся документация, относящаяся к этому делу. Эксперты проведут достаточно большое количество дополнительных исследований: гистологические, вирусологическое, а также общехимический анализ и другие, чтобы точно установить причину смерти, — рассказал главный государственный судебно-медицинский эксперт по Гродненской области Владимир Лайков.

Сейчас использование бельгийской вакцины «Приорикс», которой была привита умершая девочка, на время разбирательства приостановлено.

В садике, куда ходила малышка, девочку вспоминают очень тепло.

— Мы все очень переживаем. Тем более очень страшно, когда хорошо знаешь ребенка и он вырос буквально на твоих глазах, — говорит заведующая садиком № 67 Оксана Гаврон и добавляет: — Саша на здоровье никогда не жаловалась, была активной и подвижной.

Маленькую Сашу сегодня хоронят в Гродно. У родителей осталась старшая дочь, которой исполнилось 17 лет.

Что может произойти с ребенком в процедурном кабинете и как и чем его должны спасать?

Все врачи в неофициальных беседах сходятся в одном: предположить, что с ребенком в этой ситуации — с учетом всех известных о препарате и анамнезе малышки фактов — случилось что-то, кроме анафилактического шока, сложно.

Официальную версию смерти девочки после окончания необходимых исследований озвучат медики, мы же пока попробуем разобраться, что может произойти с ребенком в процедурном кабинете и как и чем его должны спасать.

Первое и главное:

Молниеносная форма анафилактического шока практически не оставляет шансов на спасение любого человека — несмотря на все усилия и квалификацию медиков. Врачи говорят, что в таком случае «иногда пациента удается спасти».

Второе — и не менее важное:

Застраховать себя или ребенка от неадекватной реакции организма практически невозможно. Дело в том, что анафилактическая, как и любая другая аллергическая реакция, всегда развивается на повторное попадание в организм антигена: вот вы что-то ели-ели или пили-пили, а потом вдруг раз — и в очередной прием анафилактический шок.

— Это, скажем так, предельно неадекватный ответ организма на встречу с уже знакомым (или очень на него похожим) антигеном. Конкретные свойства и доброкачественность лекарственного средства или продукта тут ни при чем, — объясняет практикующий врач-реаниматолог. И приводит в пример бытовую аналогию: — Представьте, что в дверь позвонил почтальон, внешне похожий, ну, скажем, на вашего бывшего мужа, который тоже был почтальоном. На вас накатила агрессия — и вы со злости подожгли квартиру. Более того, и далее, каждый раз, когда в вашу дверь звонил почтальон, вы снова и снова жгли квартиру. Так вот в таком случае на почтальонов у вас аллергия, а пожар — это анафилаксия. Это неадекватный ответ на безобидный стимул.

Не может считаться гарантом от шока и столь популярные в беседах белорусских мам «пробы на чувствительность» — вызвать шок может и сама проба. Ведь анафилаксия, говорит врач, развивается по триггерному механизму.

— Принцип спускового крючка: пальчиком нажали — ружье выстрелило, и мощность выстрела никак не зависит от силы, приложенной к спусковому крючку. Иначе говоря, мощь анафилактического ответа не зависит от количества попавшего в организм антигена. Такая же реакция возможна и на саму «пробу на чувствительность».

Третье — во всех процедурных кабинетах есть антишоковые аптечки и все медработники умеют ими пользоваться. Это проверяют

— В процедурных кабинетах — во всех! — имеется отдельный шкаф, в котором находятся укладки для экстренной помощи. Укладки эти тематические. Например, на коробке написано «Анафилактический шок» — и в ней лежат все медикаменты, которые нужно применять при шоке согласно клиническим протоколам. Перечень их утвержден Минздравом. Комплектность проверяется регулярно. Кроме того, в каждой поликлинике имеется реанимационный набор (комплектность тоже утверждена). По неотложным состояниям персонал регулярно проходит техучебу и сдает зачеты. Папка с распечатанными алгоритмами действий лежит в том же шкафу, — рассказывает врач-практик.

По его словам, только в этом году всю поликлиническую службу страны «конкретно на предмет неотложной помощи проверяли уже два раза, причем не только по ящичкам лазали, но и персонал тестировали». Конечно, нельзя исключать и человеческий фактор — в практике конкретной медсестры в конкретном учреждении может случиться что угодно, и именно с этим разберется следствие в рамках расследования возбужденного уголовного дела.

— Но тема оказания экстренной помощи на всех уровнях не пущена на самотек, в последние года три-четыре ее вообще очень плотно Минздрав развивает и контролирует, — уверяет врач, не имеющий никакого отношения к гродненской истории.

Скорую врачи в поликлинике вызвали не потому, что, возможно, видели, что сами не справляются: по словам практикующего реаниматолога, бригаду должны вызывать практически всегда — если случай, по их мнению, хоть чуть серьезный, а не поцарапанная рука.

— Поликлиника оказывает экстренную медпомощь, скорая эвакуирует пациента в стационар. А в приемном отделении уже решают и оценивают, нужна госпитализация или возможно амбулаторное лечение.