Прополка прививка и почвенное удобрение это три возможных варианта
Внесение в почву удобрений не только улучшает питание растений, но и изменяет условия существования почвенных микроорганизмов, которые также нуждаются в минеральных элементах.
При благоприятных климатических условиях количество микроорганизмов и их активность после удобрения почвы значительно возрастают. Усиливается распад гумуса, а вследствие этого увеличивается мобилизация азота, фосфора и других элементов.
Существовала точка зрения, что длительное применение минеральных удобрений приводит к катастрофической потере гумуса и ухудшению физических свойств почвы. Однако экспериментальные материалы ее не подтвердили. Так, на дерново-подзолистой почве ТСХА академиком Д. Н. Прянишниковым был заложен опыт с разной системой удобрения. На делянки, где применяли минеральные удобрения, в среднем за год вносили 36,9 кг азота, 43,6 кг Р205 и 50,1 кг К2 О на 1 га. В почву, удобрявшуюся навозом, его вносили ежегодно по 15,7 т/га. Через 60 лет был проведен микробиологический анализ опытных делянок.
Таким образом, за 60 лет в паровавшей почве содержание гумуса уменьшилось, но в удобрявшихся почвах его потери были меньше, чем в неудобренной. Это можно объяснить тем, что внесение минеральных удобрений способствовало развитию в почве автотрофной микрофлоры (преимущественно водорослей), что привело к некоторому накоплению в парующей’ почве органических веществ, а, следовательно, и гумуса. Навоз является прямым источником образования гумуса, накопление которого под действием этого органического удобрения вполне понятно.
На делянках с таким же удобрением, но занятых сельскохозяйственными культурами, удобрения действовали еще более благоприятно. Пожнивные и корневые остатки здесь активизировали деятельность микроорганизмов и компенсировали расход гумуса. Контрольная почва в севообороте содержала 1,38% гумуса, получавшая NPK—1,46, а унавоженная—1,96%.
Следует отметить, что в удобряемых почвах, даже получавших навоз, уменьшается содержание фульвокислот и относительно увеличивается — менее подвижных фракций.
В общем, минеральные удобрения в большей или меньшей степени стабилизируют уровень гумуса в зависимости от количества оставляемых пожнивных и корневых остатков. Богатый перегноем навоз этот процесс стабилизации еще более усиливает. Если навоз вносят в больших количествах, то содержание гумуса в почве возрастает.
Весьма показательны данные Ротамстедской опытной станции (Англия), где проводили длительные исследования (около 120 лет) с монокультурой озимой пшеницы. В почве, не получавшей удобрений, содержание гумуса немного снизилось.
При ежегодном внесении 144 кг минерального азота с другими минеральными веществами (Р 2О 5, К 2О и т. д.) отмечено очень небольшое повышение содержания гумуса. Весьма значительное возрастание гумусности почв имело место при ежегодном внесении в почву 35 т навоза на 1 га (рис. 71).
Внесение в почву минеральных и органических удобрений усиливает интенсивность микробиологических процессов, в результате чего сопряженно увеличивается трансформация органических и минеральных веществ.
Опыты, проведенные Ф. В. Турчиным, показали, что внесение азотсодержащих минеральных удобрений (меченных 15N) увеличивает урожай растений не только в результате удобрительного действия, но и за счет лучшего использования растениями азота из почвы (табл. 27). В опыте в каждый сосуд, вмещавший 6 кг почвы, вносили 420 мг азота.
При увеличении дозы азотных удобрений доля используемого азота почвы повышается.
Характерный показатель активизации деятельности микрофлоры под влиянием удобрений — усиление «дыхания» почвы, то есть выделение ею СО2. Это результат ускоренного разложения органических соединений почвы (в том числе гумуса).
Внесение в почву фосфорно-калийных удобрений мало способствует использованию растениями почвенного азота, но усиливает деятельность азотфиксирующих микроорганизмов.
Изложенные сведения позволяют сделать заключение, что, помимо прямого действия на растения, азотные минеральные удобрения оказывают и большое косвенное влияние — мобилизуют почвенный азот
(получение «экстра азота»). В богатых гумусом почвах такое косвенное действие значительно больше, чем прямое. Это сказывается на суммарной эффективности минеральных удобрений. Обобщение результатов 3500 опытов с зерновыми культурами, проведенных в Нечерноземной зоне европейской части СНГ, сделанное А. П. Федосеевым, показало, что одинаковые дозы удобрений (NPK 50—100 кг/га) дают на плодородных почвах значительно большие прибавки урожая, чем на бедных почвах: соответственно 4,1; 3,7 и 1,4 ц/га на высоко-, средне — и слабоокультуренных почвах.
Весьма существенно, что высокие дозы азотных удобрений (около 100 кг/га и более) оказываются эффективными только на высокоокультуренных почвах. На низкоплодородных почвах они обычно действуют отрицательно (рис. 72).
В таблице 28 приведены обобщенные данные ученых ГДР по расходу азота для получения 1 ц зерна на разных почвах. Как видно, экономичнее всего минеральные удобрения используются на почвах, содержащих больше гумуса.
Таким образом, для получения высоких урожаев нужно не только удобрять почву минеральными удобрениями, но и создавать достаточный запас питательных для растений веществ в самой почве. Этому способствует внесение в почву органических удобрений.
Иногда внесение в почву минеральных удобрений, особенно в высоких дозах, крайне неблагоприятно сказывается на ее плодородии. Обычно это наблюдается на малобуферных почвах при использовании физиологически кислых удобрений. При подкислении почвы в раствор переходят соединения алюминия, оказывающие токсическое действие на микроорганизмы почвы и растения.
Неблагоприятное действие минеральных удобрений было отмечено на легких малоплодородных песчаных и супесчаных подзолистых почвах Соликамской сельскохозяйственной опытной станции. Один из анализов различно удобрявшейся почвы этой станции приведен в таблице 29.
В этом опыте в почву ежегодно вносили N90, Р90, К120, навоз — 2 раза в три года (25 т/га). Из расчета на полную гидролитическую кислотность была дана известь (4,8 т/га).
Применение в течение ряда лет NPK существенно снизило численность микроорганизмов в почве. Не пострадали лишь микроскопические грибы. Внесение извести, и особенно извести с навозом, оказало весьма благотворное влияние на сапрофитную микрофлору. Изменяя реакцию почвы в благоприятную сторону, известь нейтрализовала вредное влияние физиологически кислых минеральных удобрений.
По истечении 14 лет урожаи при внесении минеральных удобрений фактически снизились до нуля в результате сильного подкисления почвы. Применение известкования и навоза способствовало нормализации pH почвы и получению достаточно высокого для указанных условий урожая. В общем, микрофлора почвы и растения реагировали на изменение почвенного фона примерно одинаково.
Обобщение большого материала по использованию минеральных удобрений на территории СНГ (И. В. Тюрин, А. В. Соколов и др.) позволяет сделать заключение, что их влияние на урожай связано с зональным положением почв. Как уже отмечалось, в почвах северной зоны микробиологические мобилизационные процессы протекают замедленно. Поэтому здесь сильнее ощущается дефицит для растений основных элементов питания, и минеральные удобрения действуют более эффективно, чем в южной зоне. Это, однако, не противоречит приведенному выше положению о лучшем действии минеральных удобрений на высокоокультуренных фонах в отдельных почвенно — климатических зонах.
Кратко остановимся на использовании микроудобрений. Некоторые из них, например, молибден, входят в ферментную систему азотфиксирующих микроорганизмов. Для симбиотической азотфиксации
необходим также бор, который обеспечивает формирование нормальной сосудистой системы у растений, а следовательно, и успешное протекание процесса азотоусвоения. Большинство других микроэлементов (Сu, Mn, Zn и т. д.) в небольших дозах усиливает интенсивность микробиологических процессов в почве.
Как было показано, весьма благоприятное действие на микрофлору почвы оказывают органические удобрения и особенно навоз. Скорость минерализации навоза в почве определяется рядом факторов, но при других благоприятных условиях она зависит в основном от отношения в навозе углерода к азоту (С: N). Обычно навоз вызывает повышение урожая в течение 2—3 лет в отличие от. азотных удобрений, которые не имеют последействия. Полуперепревший навоз с более узким соотношением С: N проявляет удобрительное действие с момента его внесения, так как он не имеет богатого углеродом материала, вызывающего энергичное усвоение азота микроорганизмами. В перепревшем навозе значительная часть азота переведена в форму перегноя, который слабо минерализуется. Поэтому навоз — сыпец как азотное удобрение оказывает меньшее, но длительное действие.
Указанные особенности относятся и к компостам, и к другим органическим удобрениям. С учетом их можно создать органические удобрения, действующие в определенные фазы развития растений.
Широко используют также зеленые удобрения, или сидераты. Это органические удобрения, запаханные в почву, они более или менее быстро минерализуются в зависимости от почвенно — климатических условий.
В последнее время большое значение уделяют вопросу об использовании соломы как органического удобрения. Внесение соломы могло бы обогатить почву гумусом. Кроме того, в соломе содержится около 0,5% азота и другие необходимые растениям элементы. При разложении соломы выделяется много углекислоты, что также благотворно действует на посевы. Еще в начале XIX в. английский химик Ж. Деви указывал на возможность применения соломы в качестве органического удобрения.
Однако до последнего времени запахивать солому не рекомендовали. Это обосновывали тем, что солома имеет широкое отношение C:N (около 80:1) и ее заделка в почву вызывает биологическое закрепление минерального азота. Растительные материалы с более узким соотношением C:N такого явления не вызывают (рис. 73).
Растения, посеянные после запашки соломы, испытывают недостаток азота. Исключение составляют лишь бобовые культуры, которые обеспечивают себя азотом с помощью клубеньковых бактерий, фиксирующих молекулярный азот культуры, которые обеспечивают себя азотом с помощью клубеньковых бактерий, фиксирующих молекулярный азот.
Недостаток азота после заделки соломы можно компенсировать внесением азотных удобрений из расчета 6—7 кг азота на 1т запаханной соломы. При этом положение не вполне исправляется, так как солома содержит некоторые вещества, токсичные для растений. Требуется некоторый период времени для их детоксикации, которую проводят микроорганизмы, разлагающие эти соединения.
Проведенная за последние годы экспериментальная работа позволяет дать рекомендации по устранению неблагоприятного влияния соломы на сельскохозяйственные культуры.
В условиях северной зоны солому в виде резки целесообразно запахивать в верхний слой почвы. Здесь в аэробных условиях все токсичные для растений вещества довольно быстро разлагаются. При мелкой запашке, через 1—1,5 месяца происходит разрушение вредных соединений и начинает освобождаться биологически закрепленный азот. На юге, особенно в субтропической и тропической зонах, разрыв времени между заделкой соломы и посевом может быть самым минимальным даже при глубокой ее запашке. Здесь все неблагоприятные моменты исчезают весьма быстро.
При соблюдении этих рекомендаций почва не только обогащается органическим веществом, но и в ней активизируются мобилизационные процессы, в том числе деятельность азотфиксирующих микроорганизмов. В зависимости от ряда условий внесение 1 т соломы приводит к фиксации 5—12 кг молекулярного азота.
Сейчас на основании многочисленных полевых опытов, проведенных в нашей стране, вполне подтвердилась целесообразность использования избытков соломы как органического удобрения.
Source: agroinf.com
Источник
Таким образом, на долю народа могут выпасть три роли:
1. Положительная деятельность самобытного культурно-исторического типа
2. Разрушительная деятельность бичей Божьих
3. Служение чужим целям в качестве этнографического материала.
Но если разделение исторических явлений по культурно-историческим типам соответствует требованиям естественной системы в истории, то должны существовать законы культурно-исторического движения.
Законы культурно-исторического движения
И Данилевский вводит эти законы:
Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, — составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.
Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политическою независимостью.
Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций. «Цивилизация не передается от одного культурно-исторического типа другому».[1]
Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие, – когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств.
Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения — относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу.
Первые два закона очевидны. Рассмотрим подробнее третий закон.
Как показывает история, цивилизация не передается от одного культурно-исторического типа другому. Но это не значит, что они не воздействуют друг на друга. Но это воздействие – не передача. Рассмотрим подробнее способы распространения цивилизации. Используя агробиологические аналогии, Данилевский рассматривает три возможных варианта взаимодействия культур.
Простейший способ – «прополка». «Прополка – колонизация страны, в ходе которой в ней насаждается чужая цивилизация за счет вытеснения и уничтожения существовавшей ранее культуры. Так финикяне передали свою цивилизацию Карфагену, греки – Южной Италии и Сицилии, англичане – Северной Америке и Австралии. Если бы существовала общечеловеческая цивилизация, то в ее интересах было бы повсеместно употребить этот способ. То есть других народов, не принадлежащих к этой цивилизации, просто не должно существовать. Точно так же, как в интересах земледелия не должно существовать сорняков.
Другая форма распространения цивилизации, которую часто рассматривают как передачу цивилизации, – «прививка». «Прививка» – пересадка в культуру народа элементов чужой цивилизации, которые должны далее развиваться на теле его культуры и приносить свои плоды (подобно почке, привитой к дичку). Но почка, вставленная в разрез дерева, или черенок, прикрепленный к свежему срезу ствола, нисколько не меняют характер растения. Так Петр I «привил» к русскому «дичку» элементы европейской культуры, Цезарь привил римскую культуры кельтам. Надо быть убежденным в негодности самого дерева, чтобы решиться на подобную операцию. Прививка не приносит пользы тому, к чему она прививается, ни в физиологическом, ни в культурно-историческом смысле.
Еще один способ воздействия одной цивилизации на другую – это «почвенное удобрение» – воздействие, при котором развивающаяся цивилизация усваивает результаты другой более зрелой цивилизации, принимая и прикладывая к себе из нее то, что «стоит вне сферы народности, то есть выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершенствования искусств и промышленности»; при этом она сохраняет свою самобытность. Т.е. все то, что относится к познанию человека и общества и, в особенности, к практическому применению этого познания ни в коем случае не может быть заимствовано. Это можно лишь принять к сведению. Так Древняя греция восприняла влияние египетской и финикийской культуры, а германо-романская Европа усвоила плоды греко-римской цивилизации. Это наилучший способ вхождения элементов одной культуры в другую, обеспечивающий преемственность в развитии культурно-исторических типов.
Согласно четвертому закону культурно-исторического движения цивилизация данного типа достигает разнообразия и богатства тогда, когда составляющие ее этнографические элементы разнообразны, но составляют или федерацию, или политическую систему государств. Но тогда возникает вопрос: где проходит граница между требованием национальной самобытности, необходимым для свободного выражения жизненных проявлений культурно-исторического типа, и требованием национального единства, обеспечивающим политическую независимость? «Черта эта, кажется мне, проведена весьма ясно самой природой» – говорит Н.Я. Данилевский. Народ, говорящий на языке с близкими наречиями, дающими возможность свободно понимать друг друга при общении, должен составлять политическое целое. Несмотря на различие в наречиях (великорусское, малорусское, белорусское) русский народ составляет единое государство. То же самое можно сказать и о немецком народе. Напротив, народы, говорящие на отдельных языках, принадлежащих к одному лингвистическому семейству, соответствующему культурно-историческому типу, должны предпочесть менее тесную связь (федерацию или политическую систему государств, основанную на межгосударственных договорах). Такая более или менее тесная связь должна осуществляться только между членами одного культурно-исторического типа, так как она подразумевает подчинение частных интересов интересам высшей группы – всего типа. Тогда можно сказать, что сам культурно-исторический тип – понятие, подчиненное в отношении к человечеству. Но человечество не представляет собой некого определенного понятия, сознательно идущего к какой-нибудь определенной цели.
Что же такое интерес человечества? «Кем сознаваем он, кроме одного Бога, которому, следовательно, только и принадлежит ведение его дел?». Разрушение Рима было в интересах человечества, но не один римлянин или германец не мог этого знать. Но каждый из них понимал, чего требовал интерес племени, к которому он принадлежал. Отсюда Данилевский заключает, что если культурно-исторический тип и не является абсолютно высшей группой, то он является высшей группой из всех тех, интересы которых человек может понимать сознательно. То есть культурно-исторический тип – последний предел, до которого простирается подчинение частных интересов высшим.
Жизненный цикл культурно-исторических типов
Пятый закон культурно-исторического движения: период цивилизации каждого типа короток. Рассмотрим подробнее жизненный цикл культурно-исторических типов.
Культурно-исторические типы Данилевский уподобляет живым организмам. Их жизненный цикл протекает как у многолетних одноплодных растений, у которых время роста длится долго, а период цветения и плодоношения краток и навсегда истощает их жизненные силы. На первом, подготовительном этапе этого цикла, измеряемом тысячелетиями, происходит смешение племен в единый народ, формирование его языка и других особенностей, составляющих его самобытность, оригинальность, накапливаются силы для последующей деятельности, закладываются особенности в психологии народов, составляющих культурно-исторический тип. На втором этапе (400-600 лет) складывается государство. Оно охраняет от чужого вторжения не только землю, но и «душу народа», обеспечивает его политическое и культурное единство, создает условия для развития его творческой силы. Затем наступает третий, цивилизационный период — период расцвета творческой, созидательной деятельности народа. Накопленный ранее потенциал реализуется в мощном культурном взлете, воплощаясь в произведениях искусства, науки, философии, в развитии гражданских и политических учреждений, техники и экономики. Израсходовав свой потенциал, культурно-исторический тип вступает в последний период своего существования. Народы или успокаиваются на достигнутом, дряхлеют в апатии самодовольства (Китай), или достигают неразрешимых противоречий, приходят к выводу, что их идеал был ошибочен, и впадают в апатию отчаяния (Рим во время распространения христианства).
Данилевский не отвергает идею исторического прогресса. Более того, по его мнению, прогресс человечества может идти только благодаря тому, что каждый культурно-исторический тип доводит его в каком-то направлении до предела, после чего необходимо, чтобы он начинался с новой исходной точки и шел по другому направлению.
«Прогресс состоит не в том, чтобы всё идти в одном направлении, а в том чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, исходить в разных направлениях».[2]
Источник