Ребенок попал в реанимацию после прививки

Эксклюзив

Курские врачи признают, что число вакцинированных младенцев и детей детсадовского возраста серьезно сократилось. Очередную «антипрививочную» волну в России подняло интервью несостоявшейся участницы «Евровидения- 2017» Юлии Самойловой. Девушка рассказала, что стала инвалидом после плановой прививки в одиннадцать меcяцев.

В феврале маленький курянин Женя Гончаров провел в общей сложности четыре дня в реанимации после плановой и вполне безобидной прививки от кори, краснухи и паротита. Сейчас Женя дома, он заново учится улыбаться и ходить. Нам удалось встретиться с его мамой Олесей Гончаровой. Олеся рассказала, что до прививки Женя, как и когда-то Юлия Самойлова, был абсолютно здоровым ребенком.

– Шестого января 2016 года я родила Женю. Никаких осложнений после родов у малыша не было. По шкале Апгара ему ставили семь баллов. В роддоме сделали первые три прививки, потом тоже вакцинировали по графику. Все было нормально. Отлично перенес АКДС. Шестнадцатого февраля в том же прививочном кабинете, что и всегда, мы сделали прививку от краснухи, кори, паратита. Утром сын проснулся с красной шеей, я подумала, что натер пижамой, переодела ребенка, умыла, накормила. Женя был непривычно капризным. Не шел на руки. Краснота распространилась на ножки и подмышки. Температуры не было. Был легкий насморк. Я позвонила участковому врачу, которая заверила меня, что это не может быть реакцией на прививку и спросила, не ела ли я чего-то запрещенного и не кормила ли ребенка чем-нибудь экзотическим. Посоветовала дать антигистаминные. Я так и сделала, но лучше Жене не стало. В субботу я уже запаниковала, малыш был почти весь красный. Я вызвала врача. Анна Николаевна осмотрела его, пожала плечами, мол может быть и на прививку, может быть и от того, что простыл. Только вот непонятно, когда Женька успел простыть, ведь перед прививкой он был здоров, она его сама осматривала, после прививки мы поехали домой на машине, на улицу не выходили. Она поставила диагноз «аллергический дерматит» и «ОРВИ». Выписала лекарства, они снова не помогли. Ночью я вызвала «скорую». Женя уже зудел, плакал, капризничал. У него, видимо, страшно болели подмышки, его нельзя было взять на руки, утешить, успокоить, – голос Олеси срывается. – Врачи «скорой помощи» сделали инъекцию антигистаминного, только тогда сын уснул. Но утром Жене стало только хуже. Мы снова вызвали «скорую».

– В этот раз вас определили в больницу?

– Да, нас отвезли в «Областную клиническую инфекционную больницу им. Н.А. Семашко», потому что после этой прививки нельзя было сразу в аллергологию, ведь у ребенка могла начаться корь, паратит или краснуха. Нас с мужем проконсультировали, успокоили, уговорили ехать домой. У Жени на тот момент уже было красное лицо, особенно область возле рта, носик и даже глазки. Выписали снова антигистаминные, договорились, что если будет хуже – мы вернемся. Вечером я не могла без слез смотреть на своего ребенка, он был полностью красный. И это был уже предел.

– Нет. Мне сразу объяснили, что при аллергическом дерматите купать нельзя, я не купала его, чтобы не усугублять ситуацию, надевала на него только одежду из хлопка, когда ездили в больницу, а дома полностью раздевала

– Итак, в воскресенье вы все-таки легли в инфекционную больницу. Какой диагноз вам поставили там?

– Аллергический дерматит, но не подтверждали, что он начался после прививки, все еще искали какой-то аллерген. Анализы показали, что никакого инфекционного заболевания у Жени нет. Мы пробыли там три дня, до вторника. Нам не повезло, что мы попали в больницу в воскресенье, когда были только дежурные врачи. Женя плакал, я ничем не могла ему помочь, ему становилось все хуже. У него уже начали гноиться глаза, он не мог их открыть, я попросила врача как-то помочь, может быть промыть их, на что получила очень холодный ответ: « У меня таких больных целое отделение». Может быть, мне и нужна была такая моральная оплеуха. Во всяком случае, все последующие дни я сама промывала своему крошке глаза, старалась держаться и быть сильной, ради сына. В понедельник был консилиум, – Олеся криво улыбается. – Никто ничего конкретно не мог сказать. К нам даже приходила, какая-то группа экологов, расспрашивали, в каком районе города мы живем и что-то еще в этом духе. Консилиум созвали и во вторник. Врачи не могли прийти в единому мнению. В итоге решили, что в состав прививки входит антибиотик, который и вызвал такую реакцию. Жене поставили диагноз «Синдром Стивена Джонсона», и 22 февраля нас на «скорой» перевезли в аллергологию детской областной больницы. Как только там врач увидела Женю, то посерьезнела и строго= сказала: «Срочно в реанимацию». Хотя все эти дни мы лежали в обычной палате, и сыну ставили состояние средней тяжести.

– Опиши, как выглядел Женя.

– У него началась сходить кожа с лица, рук, а шея уже напоминала кусок мяса. Руслан, мой муж, он просто не мог смотреть на Женю, он заходил и тут же выходил, опустив глаза, чтобы ребенок не видел слез.

– Как ты это перенесла?

– Я не знаю. Надо было держаться. Я же мама.

– Сколько ребенок был в реанимации?

– Шесть часов. Потом нас перевели в изолятор. Вот тут я в очередной раз сильно испугалась. Женю накололи успокоительными, антибиотиками, и он ни на что не реагировал. Мне даже показалось, что он меня не слышит. Я становилась у него за спиной, хлопала в ладоши, а он не поворачивался, не вздрагивал. А ведь от аллергии дети глохнут… Я ревела в коридоре, а медсестра пыталась донести до меня, что ребенок просто под лекарствами.

– Но потом стало легче?

– Нет. Начались дни каторги и ночи с ребенком на руках. Я не спала, наверное, целый месяц. Ну, может быть два-три часа в день. У Жени очень болело тело. Кожа продолжала сходить до мяса, он не мог лежать. Он спал только у меня на руках, склонив голову мне на плечо, я держала его под подгузником, чтобы ему не было больно. Сутки мы продержались в обычной палате, а потом ему опять стало хуже: покраснел живот, появился отек в паховой области.

– Ты не спрашивала, почему ребенку под наблюдением все равно становилось хуже?

– Дело в том, что аллерген все еще оставался в крови и проявлял себя день за днем. Еще четыре дня мы провели в реанимации, опять начались капельницы, уколы…

– Вот в эти маленькие ручки ставят капельницы?

– Катетеры. На разные разные ручки, потому что уже синяки… С двух часов дня до восьми вечера у Жени капельница. Как удержать ребенка? Как успокоить?- Олеся замолкает. – Зато знаешь, совсем другое отношение врачей и медсестер. Они и утешат, и малышу подмигнут, и объяснят все. Врач, который курировала Женю, приехала к нам в субботу, чтобы осмотреть его, успокоить меня.

– Потом были какие-то проверки в прививочном кабинете, как ты узнала об этом, и что показали эти проверки?

– Мне об этом рассказала наш участковый врач. Проверки ничего не показали.

– Но у тебя остались подозрения?

– Понимаешь, я никого не могу обвинять. Этот Синдром – это непредсказуемая реакция организма. Может быть, стоило до и сразу после прививки пропить антигистаминные, а возможно это только усугубило бы ситуацию. Я не знаю. Но обычно мне показывали ампулу в прививочном кабинете. Обычно. Но не в этот раз.

– Ты говорила, что у Жени заметила, какой-то регресс в развитии…

– Это не совсем регресс. Он очень долго лежал, и ему пришлось заново учиться ходить. Шаги стали несмелыми, хотя до болезни он уже бегал. А еще он так долго плакал, что сейчас заново учится улыбаться. Да и я тоже. Наша жизнь очень изменилась. Если раньше у сыночка ни на что не было аллергии, и он даже уплетал за обе щеки апельсины, то сейчас, я сама боюсь съесть что-то не то – моментально появляется покраснение у малыша на шее. И знаешь, у него взгляд совсем взрослый, раньше был веселым и беззаботный, а теперь очень глубокий. Я это заметила еще в реанимации, когда ему было так больно, а он смотрел на меня. Смотрел и молчал, даже уже не плакал, – Олеся опускает глаза.

– Ты будешь теперь делать ему прививки?

– До трех лет – нет. Ну, понятное дело, эту прививку мы теперь никогда делать не будем. А в три года можно будет сделать анализ и выявить аллерген, который вызывает подобную реакцию. Пройдя этот ад со своим малышом, я не могу посоветовать не делать прививки, потому как последствия болезней гораздо трагичнее, относиться к вакцинации беспечно тоже нельзя, во всем доверять врачам и их графикам не стоит. Я посоветую курским мамам трижды подумать и приглядеться к ребенку. Если он хоть немного недомогает, если у вас есть какие-то предубеждения, или просто говорит: «Стоп» седьмое чувство, не спешите.

Нам удалось связаться с участковым врачом Жени Гончарова Анной Тарасовой.

– Я осматривала ребенка до прививки. Его состояние было удовлетворительным.
– Вы можете гарантировать, что в прививочном кабинете Жене вкололи именно тот препарат, и что ампула правильно хранилась?
– Нет, не могу. Меня там не было. Я уверена, что все было сделано правильно, но гарантировать не могу. Человеческий фактор, знаете ли. Случай Жени очень непростой, но такое встречается крайне редко. Я все равно призываю всех вакцинироваться, потому что прослойка людей с иммунитетом с каждым годом все меньше, а значит риск эпидемий от уже побежденных болезней растет. Сегодня же, наверное, пятьдесят процентов молодых мам в Курске отказываются прививать деток, не осознавая, что вакцины спасают от летального исхода. В моей семье все регулярно вакцинируются.

А вот как прокомментировала ситуацию Ольга Пожидаева, заведующий детской поликлиникой №1 г. Курска:

– Какая глупость! Ему (Жене Гончарову прим.ред), конечно, вкололи ту вакцину. Если у мамы есть какие-то подозрения, то она должна прийти ко мне, а не к вам. За тридцать пять лет моей практики первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы Синдрома Стивена Джонсона проявился на прививку. У нас все вакцины хранятся в специальных холодильниках, которые поддерживают необходимую температуру, даже если будут какие-то перебои с электричеством. Да и чтобы узнать температуру в холодильнике, достаточно взглянуть на цифровой экран, а не по –старинке класть в него градусник. После того, как Женю госпитализировали у нас в прививочном кабинете, действительно, была проверка из Санэпидемстанции. Все в норме. Мы узнали о состоянии здоровья всех детей, которые были вакцинированы препаратом той же серии. Ни у кого даже температура не поднималась. Это знаете, как отказываться есть яйца, потому что у кого-то на них аллергия. Да, можно умереть от анафилактического шока, но об этом не узнаешь, пока не попробуешь. Женя идет на поправку, все у него хорошо будет. Я считаю, что наблюдаемый сейчас массовый отказ от вакцинации – это просто кампания по истреблению нации. Мамы, отказывающиеся сегодня от вакцинации детей, сами в детстве прошли через эти прививки, то есть являются носителями иммунитета, но что будет со следующим поколением? В США, Канаде, во Франции вы не сможете устроиться на работу или устроить ребенка в детский сад без прививок. В нашей стране иммунопрофилактика ребенка является добровольной и предполагает согласие родителей. Вспомните, города вымирали от оспы и гриппа. Не будьте варварами, вакцинируйтесь вовремя и будьте здоровы.

Справка: Синдром Стивенса-Джонсона характеризуется стремительным развитием симптоматики. Вначале отмечается высокая температура, сильная мигрень, тахикардия, боли в мышцах. Через несколько часов на слизистой рта наблюдается появление довольно больших пузырей. После их вскрытия на слизистой образуются желтые пленки и корки из запекшейся крови. В патологический процесс вовлекается красная кайма губ. Поражение глаз протекает по типу аллергического конъюнктивита, осложняется гнойным воспалением. Поражение слизистой органов мочеполовой системы наблюдается в 50% случаев синдрома Стивенса-Джонсона. Поражение кожи представлено большим количеством волдырей. Они имеют багровую окраску и достигают в размере 3-5 сантиметров. Вскрытие пузырей приводит к образованию ярко-красных дефектов, покрывающихся корками. Сыпь локализуется на коже туловища и промежности.
Период появления новых высыпаний синдрома Стивенса-Джонсона длится примерно две-три недели, заживление язв растягивается на два месяца. Заболевание может осложниться кровотечением из мочевого пузыря, пневмонией, острой почечной недостаточностью, потерей зрения. В результате осложнений погибает около 10% больных с синдромом Стивенса-Джонсона.

Статистика: В 2000-ых количество поствакцинальных осложнений составляло 400–500 случаев в год, сегодня — 200–205 случаев.

Танита Ортега