С какого года делают прививки от полиомиелита

23 февраля 1954 года начались массовые испытания первой вакцины от полиомиелита. С этого дня цивилизация стала отползать от края пропасти, грозившей поглотить каждого второго.

До появления вакцины в половине случаев полиомиелит начинался и заканчивался как грипп. Примерно 40% больных калечил паралич, и 10% погибали от дыхательной недостаточности. Спасали только «железные лёгкие» – камеры, в которых работу парализованных дыхательных мышц совершает перемена давления воздуха. В этих ящиках, откуда торчали голова да ноги, проводили остаток своих дней жертвы полиовируса в промышленно развитых странах.

Полиомиелит встречался ещё у древних египтян, но характер эпидемии принял с появлением городского комфорта, когда человек во младенчестве перестал контактировать с возбудителем болезни. Унаследованного от матери запаса антител ребёнку хватает на несколько месяцев. Если за это время в организм не попадёт полиовирус, иммунитета к нему не возникает. Такую изнанку гигиены достоверно выявили в марокканском городе Касабланка, где в чистеньком европейском квартале больных полиомиелитом насчитывалось в 20 раз больше, чем в антисанитарном бидонвиле.

С тех пор, как в 1908 году открыли проклятый вирус, он всё время наступал. Так, за 1952-й в Соединённых Штатах полиомиелит убил 3145 человек и парализовал 21269. Спустя 6 лет сравнимые потери понёс Советский Союз. Санатории наполнились парализованными страдальцами, в основном детьми.

Создатель первой вакцины от полиомиелита Джонас Солк не слишком интересовался этим заболеванием. Выучившись на врача, он понял, что не хочет заниматься обычной практикой, и стал микробиологом. Во время войны участвовал в разработке вакцины от гриппа, открыл новый штамм. Оказалось, в мирное время за такое лабораторию не дают, разве что комнату в больничном подвале. Единственным грантодателем, способным финансировать полномасштабное исследование, оказался Национальный фонд борьбы с детским параличом. На деньги этой организации специалисты уже научились разводить вирусы на клетках почек обезьян, и очищать от микробов антибиотиками. Солк фактически пришёл на всё готовое: оставалось убить полиовирусы всех 3 типов формалином и проверить иммуногенность на обезьянах.

В 52-м году Солк ввёл вакцину себе, своей жене и трем сыновьям. Процесс предусмотрительно снимался на плёнку. Потом этот фильм демонстрировали детям во время массовой вакцинации, чтобы успокоить их перед уколом. Вакцина оказалась безопасной и не вызывала аллергии. К удивлению научного сообщества, руководитель Национального фонда убедил чиновников здравоохранения разрешить вакцинацию почти непроверенным препаратом более миллиона детей по всей стране. 23 февраля 54-го Солк с несколькими врачами сделал прививки 5 тысячам школьников у себя в Питтсбурге. Ничего страшного не произошло. Анализ показал наличие антител. 26 апреля началась «миллионная» кампания. Через год, 12 апреля 55-го, специалисты фонда объявили результаты: вакцина безвредна, вызывает иммунитет. Новость эта настолько потрясла американцев, что рабочий день окончился. Полиомиелита боялись как ядерной войны. Фонд сразу получил 67 миллионов долларов пожертвований; хватило на поголовную вакцинацию всех детей в США и массу новых важных исследований.

Со всего мира в Америку слетелись специалисты – изучать производство вакцины. Из Советского Союза прибыли директор Института изучения полиомиелита Михаил Чумаков и его супруга Марина Ворошилова, которая в 1945 году выделила первый советский штамм полиовируса.

Чумаков был директором без году неделю, прежде он руководил лабораторией эндемических лихорадок в Институте неврологии на общественных началах, без штатной должности и оплаты. Его аспирантов никуда не принимали. До «дела врачей» Михаил Петрович возглавлял Институт вирусологии. В 1953 году он отказался выгнать сотрудников-евреев, заявив, что иначе понимает национальную политику партии. Получил выговор, а потом вылетел и из партии, и из института. Работая бесплатно среди неврологов, боролся с трахомой и энцефалитом, а также обнаружил в Средней Азии экзотическую Ку-лихорадку.

Его жена Марина Константиновна тем временем выделяла полиовирус и заразилась, так что год ходила на работу с палочкой.

После смерти Сталина медицину в ЦК курировал Анастас Микоян. В 54-м эпидемия полиомиелита докатилась до СССР, и Микоян опасался за своих внуков. Он решил создать профильный институт и поставить во главе него самого боеспособного вирусолога. Знакомые указали на Чумакова. Михаилу Петровичу вернули «чистый» партбилет, но он попросил оставить там выговор «за евреев», которым гордился как наградой. 1 ноября 55-го образовался институт, зимой Чумаков побывал в Америке, а через полгода наладил выпуск 2 тонн вакцины Солка в год.

Она позволяла прекращать вспышки полиомиелита в самых крупных городах, но жертв меньше не становилось. Как и предсказывали научные противники Солка, создаваемого его вакциной иммунитета хватало ненадолго. Зато на средства от её продажи велись научные работы, пролившие свет на механизм размножения вирусов. В 1958 году Алберт Сэбин, работавший в детской больнице Цинцинатти, сделал из новой теории вывод: когда вирусы разводят при пониженной температуре, естественный отбор среди них «выигрывают» непатогенные мутанты.

Если проглотить таких мутантов и запить чем-нибудь сладким, вирус попадает в желудочно-кишечный тракт, где он размножается. Это живая вакцина: не патогенна, зато антитела к ней действуют и на дикий полиовирус. Более того, играющие в песочнице дети перезаразят друг друга вирусом вакцины – в результате иммунизируются и те, кому прививки не делали. Ничего подобного профилактика инфекций прежде не знала.

Но в Америке Национальный фонд не желал переходить на живую вакцину Сэбина: ведь препарат Солка работает. Тогда Сэбин подарил свой штамм Чумакову, чтобы проверить на широких массах не иммунизированных детей возможность вакцинации «в песочнице». Биография Чумакова внушала доверие – человек явно порядочный и не припишет создание вакцины себе.

Научная работа в Институте изучения полиомиелита замерла, люди и средства были брошены на производство миллионов доз живой вакцины Сэбина. В советском Минздраве идея применить иностранный препарат, от которого отказались на родине, сочли безумной. Американцев у нас одновременно ненавидели и боготворили – уж они-то знают, что делают.

Собственный заместитель Михаила Петровича высказывал и здравые опасения: а вдруг в кишечнике ребёнка безобидный мутант вспомнит гнусные привычки предков? Действительно, такие обратные мутации бывают 1 раз на 2,5 миллиона случаев, и в XXI веке это проблема живой полиомиелитной вакцины. Но в обстановке эпидемии, когда задыхались насмерть тысячи детей, стоило рисковать. Воспользовавшись оплошностью секретарши, Чумаков проник в кабинет министра и по «вертушке» позвонил в Кремль. Трубку взял Микоян. Спросил: «Верите ли вы в эту вакцину?» «Да!» «Прививайте!»

В январе 59-го начали с Эстонии. Ни одного нового случая полиомиелита. Эстонские врачи не верили коллегам из Москвы. Чумаков неоднократно глотал лошадиные дозы своей вакцины, убеждая в её безвредности. Затем была Литва – за год всего два случая. Всего в 59-м вакцинировали 15 миллионов детей в разных республиках Союза. Эпидемия пошла на убыль, «иммунитет из песочницы» наблюдался повсеместно. Сэбин примчался в Москву посмотреть результаты и был счастлив.

Чумаков отвёз его к себе домой, налил водки и стал агитировать за социализм. Вот как мы умеем – бросить все силы на самое важное, и нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики. Сэбин отвечал, что нет таких крепостей, которые бы не взял Генерал Чумаков, но может быть, он один такой на весь Советский Союз.

Победа живой вакцины в мире была полная: она прекратила эпидемию повсеместно, в том числе в США, где проблему не решала вакцина Солка. Полиомиелит стал редким диагнозом. Чумаков и Сэбин подружились. Раздражала только постоянная коммунистическая пропаганда в исполнении Михаила Петровича. Сэбин принялся задавать неудобные вопросы: если вакцина так дёшева, то почему советское государство такое жадное? Почему оно содрало миллионы с Японии? Отчего даже с бедных египтян берут по 10 копеек за дозу? Ведь «антиполиодраже» и копейки не стоит. Чумаков отвечал, что ему это неинтересно. И зачем нашему Минвнешторгу отказываться от «честного заработка»?

Сэбин видел, что СССР ведет себя как обычный монополист на рынке. Чумаков отказывался даже думать об этом. Если ему говорили о советском государстве что-нибудь неприятное, он буквально переставал слышать. Глухота, последствие энцефалита, позволяла ему дозировать информацию и жить в придуманном гармоничном мире.

Зато танцевать с молодыми сотрудницами Михаил Петрович мог, даже не слыша музыки. По женской части своего не упускал, компенсируя тяжёлую молодость и инвалидность. Марина Константиновна переживала, болела, полнела, и отдаляясь от мужа, всё больше тянулась к детям. В их кругу над родителями шутили, а в коммунизм не верили. Марина Константиновна сама стала кое в чём сомневаться, и эти настроения росли в ней с каждой заграничной поездкой. Наконец, после процесса Синявского и Даниэля она привезла из Парижа книгу Абрама Терца (псевдоним Синявского) и дала её сыну со словами: «Я не знаю, правильно ли я делаю… хотя я со многим не согласна, не прочитать это нельзя». Дальше Марина Константиновна привозила литературу похлеще, а после вторжения в Чехословакию в 1968 году «прозрела» окончательно.

Чумаков отношения к партии из-за «пражской весны» не изменил, отговариваясь тем, что внешней политикой не занимается. В 68-м огорчало его другое. Вышла книга министра здравоохранения Бориса Петровского «Советское здравоохранение», где говорилось, будто живая вакцина от полиомиелита создана в СССР. Сэбин потребовал объяснений. Пришлось министру извиняться через заместителя на сессии ВОЗ. С тех пор Петровский занялся методичным изведением института Чумакова.

Спасая свой коллектив, Михаил Петрович подал в отставку, с двумя условиями: 1) новым директором станет его ближайший ученик, 2) всеобщая вакцинация от кори. Первое условие Петровский выполнил, а второе – нет. 10 миллионов доз разработанной Чумаковым живой вакцины от кори были уничтожены. Инфекция эта в СССР осталась, за что все болевшие корью после 1969 года могут сказать спасибо лично тов. Петровскому. Однако Чумаков как заместитель директора по научной работе всё ещё контролировал производство вакцины Сэбина.

В 1975 году Бразилия и её соседи, желая использовать неконвертируемые рубли, которыми СССР платит за бананы, обратились во Всемирную Организацию Здравоохранения: «Не купить ли нам на рубли советскую вакцину от полиомиелита? Вы её рекомендуете?» ВОЗ направила в Москву комиссию во главе с Сэбиным, который прямо сказал Чумакову, что производство у него устаревшее, и не выполняются такие-то стандарты. Михаил Петрович ругался так, что Сэбину переводили его реплики через одну: «Мы делаем эту вакцину дольше всех и выпустили её больше всех. Не вам нас учить! Пошли к чёрту!»

Переписка возобновилась через несколько лет, когда смертельно больной Сэбин, собрав последние силы, ездил в Южную Америку. Там по его схеме проводилась вакцинация от кори. Успешно: в конце концов корь в Западном полушарии исчезла. Американец сетовал, что вводить вакцину одноразовыми шприцами слишком дорого. Негде взять простенький распылитель для ингаляционного введения. Может ли Чумаков организовать выпуск таких дешевых и надежных аппаратов у себя? «Советская промышленность способна произвести то, чего не делают в наших странах из-за отсутствия выгоды». Сэбин писал это 5 сентября 1989 года. Советская промышленность уже рушилась, а парализованный адресат был не способен отвечать на письма без посторонней помощи.

Так закончился спор о преимуществах социализма. Спустя 2 с половиной года Сэбин дал сыну Чумакова Константину весьма лестную характеристику для Службы иммиграции и натурализации США: «Я верю, он будет весьма ценным приобретением для нашего научного сообщества». Перед отъездом Константин зашёл навестить отца в Кунцевскую больницу, где помирали от духоты отставные советские начальники. На прощание Чумаков-старший перечислил своих учеников, работающих за рубежом. «А что, – заключил он, – кажется, я воспитал хорошие кадры для мировой науки».

Зал американской детской инфекционной больницы в начале 1950-х. Больные с острым параличом дыхательной мускулатуры постоянно размещены в «железных лёгких». Последний пациент, обреченный проводить жизнь в подобном аппарате, скончался в 2008 году из-за аварийного отключения электроэнергии. Знаменитости в борьбе с полиомиелитом. Вверху: самая известная жертва инфекции – американский президент Франклин Делано Рузвельт (1882-1945), которого болезнь навсегда усадила в инвалидную коляску. В 1938 году создал общественный фонд, известный как «Марш гривенников» («March of Dimes»). Организация собирала на помощь страдающим полиомиелитом пожертвования, принимая даже мелкие монеты достоинство… Еще – с ELVIS PRESLEY, Рузвельт, Франклин, Львов, Андре и Marilyn Monroe. Вверху: создатель первой (убитой, инактивированной) вакцины против полиомиелита Джонас Солк (1914-1995) с концентратами своей вакцины, фото 1955 года. Внизу: виды обезьян, использованных в экспериментах по разработке полиомиелитной вакцины и по сей день применяемых для её производства и испытаний иммуногенности. Победа над полиомиелитом далась ценой жизни полутора миллионов подопытных обезьян. Слева направо: макак-резус, макак-крабоед, верветка. Верветки, или карликовые зеленые мартышки, особенно ценятся за отсутствие в их почках посторонних вирусов. – с Солк, Джонас. Вверху на групповой фотографии – исследователи, работавшие над внедрением живой полиомиелитной вакцины. Крайняя слева Марина Константиновна Ворошилова (1922-1986), советский вирусолог. Первой в СССР выделила вирус полиомиелита; в производстве вакцины отвечала за генетическую однородность штаммов. В центре Михаил Петрович Чумаков (1909-1993), советский вирусолог. Участник открытия клещевого энце… Еще – с Чумаков, Михаил Петрович, Сэйбин, Альберт, Basil O’Connor и Ворошилова, Марина Константиновна.

Источник