Испытал прививку на себе
Поглотители бацилл
Больше всего смертельных опытов поставили на себе инфекционисты. В 1888 г. русский микробиолог Николай Гамалея предложил защищаться от холеры мёртвыми холерными бациллами. И в доказательство теории принял смертельный коктейль вместе с женой. Затем его порыв подхватили коллеги – Илья Мечников и другие. Мечников, к слову, испытывал на себе ещё тиф и сифилис. Так была найдена вакцина.
Более трагична судьба исследователей чумы и жёлтой лихорадки. Австриец А. Розенфельд, пытаясь доказать действенность против чумы высушенных останков умерших больных, намеренно заразился ею и погиб. Чтобы доказать, что причиной жёлтой лихорадки являются не испарения почвы, а укусы инфицированных комаров, доктор Дж. Ласеар дал искусать себя комарам, пившим кровь больных, и самоотверженно погиб ради науки.
Одна из самых патриотических страниц в истории экспериментов на себе – это изучение сыпного тифа. Во время войн погибших от него было чуть ли не больше, чем умерших от ран. Задолго до Первой мировой войны одессит О. Мочутковский пять раз вливал себе тифозную кровь, заболел на шестой, но выздоровел.
Самый свежий пример из этой серии: чтобы убедить оппонентов в том, что гастрит вызывает микроб хеликобактер пилори, врачи Р. Уоррен и Б. Маршалл проглотили микробную взвесь и заболели гастритом, а потом сами себя вылечили антибиотиками и в 2005 г. получили Нобелевскую премию за открытие.
Отравители
Учёные вообще готовы на многое. Американец Р. Смит, пытаясь найти лечебную дозу яда кураре, так его напробовался, что едва не умер. Итальянец Фонтана попробовал на вкус яд гадюки и сообщил, что тот отнюдь не противный.
Другой итальянец повесился на верёвке, продержавшись 26 секунд, а потом описал все стадии удушения и тем самым сильно облегчил работу судебных медиков. Многие врачи проводили опыты, выясняя, что будет, если питаться одним продуктом. Подобный эксперимент У. Старка закончился трагически – организм был подорван однообразной едой, и он умер в 29 лет.
Комментарий
Александр Бронштейн, профессор, завотделом современных методов лечения Института медицинской паразитологии и тропической медицины 1-го МГМУ им. Сеченова:
– Примерно с середины прошлого века массовые опыты на себе почти сошли на нет, но не потому, что победили все смертельные инфекции. Сегодняшняя медицина требует не жертв, а доказательств.
Самые ненужные эксперименты
Незаразная лихорадка
В 1804 г. американец С. Фирт решил доказать, что жёлтая лихорадка не заразна: пил свежую рвоту, мочу и пот больных ею. Не заболел. Не знал, что инфекция в крови.
Двухголовая собака
В 1954 г. русский врач В. Демихов создал двухголовую собаку: голову с шеей и передние лапы щенка пересадил на шею взрослой овчарки. Она прожила месяц.
Человек-монстр
Австралиец Стеларк периодически превращает себя в монстра. Присоединил себе третью руку – механическую. И ещё вживил в руку третье ухо.
Воскрешение собак
Учёные Калифорнийского университета в 1930-е гг. раскачивали трупы собак на качелях, чтобы воскресить путём восстановления кровообращения. Две ожили, но мозг был повреждён.
Смотрите также:
- 15 сентября – день борьбы с лимфомами: кто из знаменитостей победил этот не →
- От лечения оспы до пенициллина. Пять великих медицинских открытий →
- Испытано на себе →
Источник
Александр Коц сделал прививку от коронавируса
ОДИН ИЗ 40 ТЫСЯЧ ДОБРОВОЛЬЦЕВ
Предупреждаю сразу – я не буду призывать вас при первом удобном случае бежать в поликлинику и требовать укол. Ровно как не буду вас уговаривать не делать этого. Мне просто позвонил добрый знакомый и предложил: «А не хочешь ли в составе небольшой группы журналистов поучаствовать добровольцем в исследованиях вакцины «Спутник V».
А меня уговаривать долго не надо. Тем более, что к поставившей на уши всю планету хвори я отношусь с уважением, побаиваюсь то есть. Слишком много знакомых переболело этой заразой, и слишком тревожны были их рассказы в соцсетях.
В первый месяц карантина я честно соблюдал все предписания властей, не выпуская домочадцев из квартиры ни под каким предлогом. Но когда дети, подвывая волчатами, полезли на стену, снял домик в Подмосковье, где и самоизолировался с семьей от греха подальше. Гостей не принимал, топил баню по субботам, образ жизни вел аскетический, ждал, как и все, «плато». Которое, словно дембель в армии, неизбежно – так убеждали нас всех по телевизору. И отчитывались о разработке, а затем и испытаниях вакцины от ковида.
И вот первым в мире антикоронавирусным препаратом был зарегистрирован наш «Спутник V». Название – в честь первого спутника, запущенного в космос тоже нашей страной. Вакцина, разработанная в Национальном исследовательском центре имени академика Гамалеи совместно с институтом Минобороны, стала мировой сенсацией. Она уже прошла 2 стадии испытаний на людях и получила регистрацию Минздрава России.
А в сентябре объявили «пострегистрационные» исследования, в которых примут участие 40 тысяч добровольцев. Чем они отличаются от предыдущих? Тем, что первые волонтеры были все как на подбор здоровые молодые богатыри (и богатырши) – без страха и упрека. И без патологий. А сейчас «уколоться» может любой — хоть гипертоник, хоть гастритчик. И я — среди этих добровольцев.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ: БЕЗ ПИВА И СПОРТА
Спустя три дня после того, как я отправил по нужному адресу свои данные, включая номер полиса медстраховки и мобильный телефон, мне позвонили и пригласили в поликлинику: «У вас это не займет больше 5 минут», – предупредил приятный голос.
Собственно, я уже видел по телевизору, как министр обороны Сергей Шойгу по-военному быстро и мужественно прошел эту процедуру. Чего там и 5 минут рассиживаться? Помните, как в старом советском мультике про бегемота, который боялся уколов – «Раз – и все».
В сентябре объявили «пострегистрационные» исследования, в которых примут участие 40 тысяч добровольцев. Фото: Александр Щербак/ТАСС
Но все оказалось не так просто. По крайней мере, для меня.
– Присаживайтесь, – указала мне на медицинское кресло приветливая сестра в маске. – Из какой руки будем кровь брать?
Вот так сюрприз. Оказывается, прежде, чем уколоть вакциной, у добровольца надо взять кровь из вены на антитела и мазок из горла на сам ковид. Результаты будут учитываться при исследованиях. И с этим пришлось повозиться – медсестра долго не могла отыскать вену, в которую можно было бы попасть иглой. Она смущалась и извинялась, ковыряя ею под кожей, а я пытался улыбаться под маской. Когда наконец победа над моей кровеносной системой была одержана, девушка торжественно достала маленький бутылек из холодильника. Вопреки ожиданиям, на нем не было никаких этикеток. Прозрачная жидкость – не больше одного «кубика» – плескалась на донце.
– А вы-то сами уже привились? – уточнил я у медсестры.
– А мне не надо, – махнула она рукой. – Я переболела, у меня антитела.
Я закатал рукав и подставил плечо. Похолодели ладошки. У меня так бывает, когда я волнуюсь, например, слыша исходящие звуки миномета со стороны противника. Надо просто сесть поглубже в окоп и «насладиться» моментом.
– Сегодня делаем первую инъекцию, – инструктировала меня медсестра. – Через 21 день – вторую.
Вот почему эту вакцину и называют «двухвекторной». Как я понял из объяснений моей новой знакомой, вектор – это лишенный гена размножения вирус, который доставляет в клетку генетический материал «короны». При этом для испытуемого никакой опасности он не несет. Как и для окружающих вакцинированного. После первой инъекции организм синтезирует S-белок – из него состоят те самые «шипы» «короны», – и начинается выработка иммунитета. После второй – формируется уже длительный защитный механизм. Как-то так. Я не вникал в сложные биохимические подробности. Как не делаю этого, к примеру, во время прививки от обычного гриппа. Лишь бы работало.
– Вот и все! – торжественно налепила мне пластырь на место укола медсестра. – Если поднимется температура выше 38 градусов, пейте парацетамол. Могут появиться головные боли. Первые три дня желательно не заниматься усиленно спортом. И следующие две недели с физической нагрузкой поаккуратнее.
– А если, к примеру, пивка захочется жахнуть?
– Лучше потерпите первые три дня. Не рекомендуется.
Я вышел из поликлиники, сел за руль и всей своей природной мнительностью начал ощущать изменение в организме. Вроде и дышать стало труднее, и голова начала побаливать, и ладони снова похолодели, будь они неладны. По радио «Комсомольская правда» передавали новости из Белоруссии. Я заслушался и о новых ощущениях тут же забыл. Все-таки сильная штука – эта ваша психосоматика. Но вечером никаких побочных ощущений я не почувствовал. Давление – 120 на 80, пульс -78, температура 36,8. Разве что вырубился в кровати непривычно резко.
ДЕНЬ ВТОРОЙ: СПАТЬ И ПИТЬ
«Хорошо, что укололся в пятницу», – подумал я в субботу, проснувшись около 11 утра. Мне, вообще-то, не свойственно спать без задних ног по 12 часов. У меня вообще сон чуткий. Вот вам и первый побочный эффект. С тревогой прислушался к себе – ничего не болит, не ноет. С кухни шел запах только что пожаренных оладий – значит и с обонянием все в норме. И с аппетитом, к слову, тоже.
В Инстаграм прочитал тревожный пост главного редактора RT Маргариты Симоньян, которая получила свой «первый вектор» на день раньше меня: «…Очень быстро у меня поднялась температура – со всеми вытекающими: ломота, недомогание, тяжелая голова. Врачи предупреждали, что так может быть. Я пила парацетамол. На его фоне температура не поднималась выше 37,6. Ночью было тяжело, почти не спала. Утром пошла на работу с температурой 37,2. Днем она, кажется, упала, поскольку я стала лучше себя чувствовать, если не считать боли в месте укола… …На последнем совещании, уже около восьми вечера, опять почувствовала температурное недомогание. По дороге домой померила — 37,2. Сегодня уже температуры нет и плечо почти не болит…»
По поводу прививки от ковида. Докладываю. Я сделала ее позавчера днем. Очень быстро у меня поднялась температура со всеми вытекающими: ломота, недомогание, тяжелая голова. Врачи предупреждали, что так может быть. Я пила парацетамол.
Фото:
На всякий случай засунул подмышку градусник, который показал норму, и отправился с женой в мебельный магазин на поиски дивана мечты в только что отремонтированную комнату.
По дороге в пробке как-то незаметно «уговорил» бутылку «Боржоми», а в магазине первым делом отправился в кафе – купить еще минеральной воды. Тщетно пытался вспомнить, с чего вдруг меня так жутко «сушит», но никаких очевидных причин не было. И я записал жажду в побочные явления от прививки.
В залах с нагромождением диванов все время хотелось примоститься поудобнее и подремать – и это несмотря на 12-часовой беспрерывный сон! Добавилась и не сильно напрягающая, но заметная боль в висках. Но в целом – ничего фатального. И поиску мебели это «ватное» состояние не мешало. Диван мечты был найден, и я все-таки задремал на нем, пока продавец оформляла покупку.
Температура (как и давление) в этот день так и не поднялись. Итого, за исключением сонливости и постоянной жажды, – никаких побочных явлений.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ: СИМПТОМОВ – НОЛЬ
Собственно, это последний день, в который вероятнее всего я мог бы испытать какие-то неприятные ощущения после введения вакцины «Спутник V». Хотя не очень понятно, из чего исходят разработчики, если из всего массива информации по первым добровольцам, что есть в открытом доступе, известно, что никаких серьезных побочных явлений они на себе не ощутили. Как и я. Сонливость и сухость во рту – не в счет. Они и без вакцины случаются.
В Минске в многотысячной толпе приходилось проводить по несколько часов без маски
Впрочем, на третий день у меня не было и этих симптомов. Не было их и у других моих коллег, которые, если захотят, сами опишут свои ощущения.
«А чего ты не дождался, пока вакцину до ума доведут?» – спрашивают меня знакомые.
А я и не знаю, что ответить. С одной стороны, очень лестно быть среди немногих (в масштабах планеты) добровольцев-испытателей первой в мире вакцины от ковида. Это, все-таки, история. А во-вторых, я как военный корреспондент привык минимизировать риски.
Признаюсь честно, в недавней командировке в Белоруссию, куда я нырнул из своей стерильной самоизоляции, было не очень комфортно. Особенно, когда знаешь, что с коронавирусом в этой стране все хорошо. В смысле, как говорят, плохо. И когда в многотысячной толпе тебе приходится проводить по несколько часов без маски (в маске тебя тут же принимают за «тихаря», который шпионит за протестующими), хочется хотя бы иллюзии защиты.
В конце концов, надо для начала на себе испытать то, что потом будут колоть твоей жене и твоим детям – свою семью я точно буду вакцинировать.
Через пару недель мне предстоит снова сдать кровь на антитела, и новый анализ должен показать их наличие. После чего мне сделают вторую прививку, которая закрепит успех. Тьфу-тьфу-тьфу.
Продолжение следует
КСТАТИ
Мифы развеяны: Что мы узнали о российской вакцине «Спутник V» из публикации в авторитетном журнале «Ланцет»
Разработчики новой прививки рассказали о результатах своих исследований (подробности)
Источник
В августе 2020 года Россия объявила, что первой в мире зарегистрировала вакцину от коронавируса, она получила торговое название «Спутник V». Чтобы завершить эту регистрацию, создатели вакцины из Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии им. Гамалеи должны провести масштабные клинические исследования на десятках тысяч добровольцев. Одним из них в сентябре стала спецкор «Медузы» Светлана Рейтер. После этого она подробно, день за днем и час за часом, описала впечатления от процесса и реакцию организма на первый укол. Свой дневник Рейтер продолжила в середине октября, придя за обязательной второй дозой вакцины. Затем, выждав положенные 42 дня, она решила сдать тест на коронавирус: он не выявил антител, и так Светлана поняла, что ей кололи плацебо. Когда в декабре «Спутник V» начали колоть всем желающим, Рейтер решила выйти из исследования и попробовать привиться настоящей вакциной. Публикуем третью часть ее дневника.
Отсутствие антител — это больно. Особенно если ты участник клинических исследований, в котором три счастливчика получили вакцину, а один неудачник — пустышку. Тебе ввели физраствор, ты в глубине души был уверен, что это настоящий препарат и жил, считая его лучшим другом. Искал следы его присутствия: головная боль, сердцебиение, небольшое повышение температуры — все это было праздником. Вживую своего друга ты видел дважды: в первый раз он был в белой коробочке с синей полоской (первая инъекция), во второй раз полоска на коробочке была красной (вторая инъекция). А потом оказалось, что все это фикция.
Антитела я измерила точно в срок — через 42 дня после первой инъекции. Получила нулевой результат и устный комментарий знакомого, который хорошо разбирался в тестах. Слово «плацебо» звучало как приговор. Это было по-настоящему страшно.
В сентябре, когда я делала первую инъекцию, количество новых зараженных в Москве не доходило до тысячи в день. Ко второй инъекции в городе выявляли по две тысячи. В ноябре, когда я сделала тесты, в Москве госпитализировали полторы тысячи больных за ночь, а выявляли — шесть тысяч минимум. Болели друзья, соседи и родственники.
Но я еще не знала, какое испытание меня ждет.
В начале декабря в городе объявили вакцинацию первых групп риска — врачей и учителей. Довольно быстро стало ясно, что вакцина в Москве достанется не только им. Так, я сама неожиданно получила приглашение на прививку от городского департамента информационных технологий. «Вы являетесь сотрудником образовательного учреждения Москвы и имеете право на первоочередную вакцинацию от коронавирусной инфекции», — написали мне. Подумав несколько часов, я сообразила, что попала в список благодаря единственному семинару, который когда-то давно провела на факультете журналистики .
За три недели вакцинации в многомиллионном городе привились всего 25 тысяч человек, и мэрия очень сильно расширила масштаб «групп риска»: приглашение на вакцинацию получали даже самозанятые и индивидуальные предприниматели, записанные в группу «промышленность». Странным образом, к этой же группе относились знакомые писатели — при этом их же одновременно приглашали на вакцинацию как «сотрудников учреждений культуры», к которым отнесли сотрудников музеев, библиотек, цирков, кинотеатров и многих других учреждений культуры.
Инструкторам фитнес-центров настоятельно рекомендовали привиться по категории «спорт», священникам и пономарям — по разряду «религиозных организаций». Кроме того, в группу риска включили волонтеров, сотрудников любых некоммерческих организаций и средств массовой информации, но по факту в городских поликлиниках даже не спрашивали справку с места работы, а окна для записи всегда были пустыми — в чем мог убедиться любой, кому захочется.
К концу декабря ситуация выглядела так: фактически в Москве мог привиться каждый, кому уже исполнилось 18 лет. Не прививали только добровольных участников клинического исследования — в количестве 32 тысяч человек. Четверть из них получила плацебо — примерно 7,5 тысячи неудачников. Лузеров, которые хотели получить вакцину первыми, а получат — последними.
Формально, власти были правы: клиническое исследование вакцины началось в сентябре и закончится в апреле, и только тогда будет официально объявлено, кто из добровольцев получил вакцину, а кто — плацебо. Всеобщая вакцинация должна была начаться только после того, как исследование закончат. Но по факту вакцинация уже шла полным ходом, а группа плацебо осталась за бортом.
Когда группы риска еще только начали расширяться, я решила, что хочу выйти из исследования. Особого смысла я в нем не видела: есть ли смысл что-то исследовать, когда уже прививают всех без разбора? Кому вообще нужны результаты этого исследования, если группа привитых растет как на дрожжах? «Нет проблем», — ответил мне врач поликлиники, в которой первым добровольцам делали прививки. Он быстро внес запись о моем выходе из исследования в какой-то раздел и сказал, что вот теперь я точно могу привиться вместе со всеми. Врач добавил, что с начала декабря группа плацебо изрядно уменьшилась.«Каждый день пачками выходят», — ухмыльнулся он.
«Жене говорил, что у меня ощущение, будто я беременный» Сомневаетесь в российской вакцине? Вот что говорят те, кто уже сделал прививку
«Жене говорил, что у меня ощущение, будто я беременный» Сомневаетесь в российской вакцине? Вот что говорят те, кто уже сделал прививку
О том, что группа плацебо редеет, недавно РИА Новости сказал академик Александр Гинцбург, директор института Гамалеи, где разрабатывали вакцину «Спутник V». Он также добавил, что многие, увидев отсутствие антител в своих анализах, «потом привились самой вакциной, чтобы быть защищенными от заражения». Жаль, Гинцбург не сказал, где они это сделали.
Покинуть группу плацебо не так-то просто — ты можешь выйти из клинического исследования, но клиническое исследование не выйдет из тебя. Через неделю после выхода из исследования я пришла на вакцинацию в ближайшую к дому поликлинику. «Нет, даже не пытайтесь», сказала мне врач. На ее компьютере была открыта первая страница ЕМИАС. Рядом с моей фамилией была надпись большими красными буквами — «Участник клинических исследований». Я не поверила своим глазам.
Наш дальнейший диалог звучал так:
— Вы уже привились, вам больше нельзя.
— Нет, я не привилась. Смотрите, вот результаты трех анализов, ноль антител, у меня нет прививки, это плацебо.
— Но вы же участник клинического исследования — видите, вот надпись красненьким?
— Я вышла из исследования, посмотрите, внутри должна быть отметка. Исследования нет по факту, все выходят. Мне сказали, можно выйти, привиться уже вместе со всеми.
— Нет, вы не вышли.
— Нет, я вышла.
— Надпись красненьким рядом с фамилией видите? Пока она есть, вы не вышли.
— Вышла.
— Не вышли, запись видите? Есть запись — значит, не вышли. Думаете, вы одна такая? Тут бывают эти, ваши, из плацебо. По распоряжению департамента вас до апреля записывать нельзя, департамент следит.
— Но вы же всех прививаете! К вам люди с улицы приходят, вы никому не отказываете и ничего не проверяете.
— Да, мы прививаем всех, но по вашей группе отдельное распоряжение — до апреля не записывать.
Когда добровольца из группы плацебо выгоняют из поликлиники, у него остается два варианта: ехать в Подмосковье в клиники, у которых нет доступа к системе ЕМИАС и никакие красные надписи никому не видны, или пойти в частную клинику, в которой тоже есть вакцина «Спутник V».
Я выбрала второй вариант, и он сработал на сто процентов. В регистратуре одной из частных клиник Москвы мне задали только один вопрос: есть ли у меня московская прописка и полис ОМС. Цена укола первой дозой — 1850 рублей. Запись плотная, желающих очень много. «Может, просто не все доверяют бесплатной медицине», — предположили в регистратуре.
Дальше — быстрый осмотр у терапевта, который задает стандартные вопросы: возраст, рост, вес, есть ли аллергия (нет), есть ли хронические болезни (тоже нет). Я жду вопроса об участии в клиническом исследования (да, черт бы его побрал), но его мне так и не задают.
Через десять минут меня отправляют в процедурный кабинет. Час я сижу перед кабинетом: ожидаю, пока соберется необходимая «пятерка» (вакцина для прививки расфасована в емкости по пять доз). Кроме меня, на прививку идет женщина лет семидесяти (говорит, не доверяет бесплатной медицине), мужчина слегка за сорок (о причинах выбора клиники не рассказывает), девушка двадцати лет (делает вид, что не услышала мой вопрос), и женщина среднего возраста (домохозяйка, по телевизору слышала, что пока только группам риска можно).
Через час я получаю инъекцию препарата из белой упаковки с синей полоской. И окончательно выхожу из клинического исследования вакцины «Спутник V», как до меня это много раз делали другие добровольцы.
«Нет оснований считать, что эта вакцина некачественная. Именно поэтому надо было все сделать идеально» Что будет со «Спутником V» — после внезапного изменения формата исследования
«Нет оснований считать, что эта вакцина некачественная. Именно поэтому надо было все сделать идеально» Что будет со «Спутником V» — после внезапного изменения формата исследования
Автор: Светлана Рейтер
Редактор: Валерий Игуменов
Источник