История прививок от полиомиелита
23 февраля 1954 года начались массовые испытания первой вакцины от полиомиелита. С этого дня цивилизация стала отползать от края пропасти, грозившей поглотить каждого второго.
До появления вакцины в половине случаев полиомиелит начинался и заканчивался как грипп. Примерно 40% больных калечил паралич, и 10% погибали от дыхательной недостаточности. Спасали только «железные лёгкие» – камеры, в которых работу парализованных дыхательных мышц совершает перемена давления воздуха. В этих ящиках, откуда торчали голова да ноги, проводили остаток своих дней жертвы полиовируса в промышленно развитых странах.
Полиомиелит встречался ещё у древних египтян, но характер эпидемии принял с появлением городского комфорта, когда человек во младенчестве перестал контактировать с возбудителем болезни. Унаследованного от матери запаса антител ребёнку хватает на несколько месяцев. Если за это время в организм не попадёт полиовирус, иммунитета к нему не возникает. Такую изнанку гигиены достоверно выявили в марокканском городе Касабланка, где в чистеньком европейском квартале больных полиомиелитом насчитывалось в 20 раз больше, чем в антисанитарном бидонвиле.
С тех пор, как в 1908 году открыли проклятый вирус, он всё время наступал. Так, за 1952-й в Соединённых Штатах полиомиелит убил 3145 человек и парализовал 21269. Спустя 6 лет сравнимые потери понёс Советский Союз. Санатории наполнились парализованными страдальцами, в основном детьми.
Создатель первой вакцины от полиомиелита Джонас Солк не слишком интересовался этим заболеванием. Выучившись на врача, он понял, что не хочет заниматься обычной практикой, и стал микробиологом. Во время войны участвовал в разработке вакцины от гриппа, открыл новый штамм. Оказалось, в мирное время за такое лабораторию не дают, разве что комнату в больничном подвале. Единственным грантодателем, способным финансировать полномасштабное исследование, оказался Национальный фонд борьбы с детским параличом. На деньги этой организации специалисты уже научились разводить вирусы на клетках почек обезьян, и очищать от микробов антибиотиками. Солк фактически пришёл на всё готовое: оставалось убить полиовирусы всех 3 типов формалином и проверить иммуногенность на обезьянах.
В 52-м году Солк ввёл вакцину себе, своей жене и трем сыновьям. Процесс предусмотрительно снимался на плёнку. Потом этот фильм демонстрировали детям во время массовой вакцинации, чтобы успокоить их перед уколом. Вакцина оказалась безопасной и не вызывала аллергии. К удивлению научного сообщества, руководитель Национального фонда убедил чиновников здравоохранения разрешить вакцинацию почти непроверенным препаратом более миллиона детей по всей стране. 23 февраля 54-го Солк с несколькими врачами сделал прививки 5 тысячам школьников у себя в Питтсбурге. Ничего страшного не произошло. Анализ показал наличие антител. 26 апреля началась «миллионная» кампания. Через год, 12 апреля 55-го, специалисты фонда объявили результаты: вакцина безвредна, вызывает иммунитет. Новость эта настолько потрясла американцев, что рабочий день окончился. Полиомиелита боялись как ядерной войны. Фонд сразу получил 67 миллионов долларов пожертвований; хватило на поголовную вакцинацию всех детей в США и массу новых важных исследований.
Со всего мира в Америку слетелись специалисты – изучать производство вакцины. Из Советского Союза прибыли директор Института изучения полиомиелита Михаил Чумаков и его супруга Марина Ворошилова, которая в 1945 году выделила первый советский штамм полиовируса.
Чумаков был директором без году неделю, прежде он руководил лабораторией эндемических лихорадок в Институте неврологии на общественных началах, без штатной должности и оплаты. Его аспирантов никуда не принимали. До «дела врачей» Михаил Петрович возглавлял Институт вирусологии. В 1953 году он отказался выгнать сотрудников-евреев, заявив, что иначе понимает национальную политику партии. Получил выговор, а потом вылетел и из партии, и из института. Работая бесплатно среди неврологов, боролся с трахомой и энцефалитом, а также обнаружил в Средней Азии экзотическую Ку-лихорадку.
Его жена Марина Константиновна тем временем выделяла полиовирус и заразилась, так что год ходила на работу с палочкой.
После смерти Сталина медицину в ЦК курировал Анастас Микоян. В 54-м эпидемия полиомиелита докатилась до СССР, и Микоян опасался за своих внуков. Он решил создать профильный институт и поставить во главе него самого боеспособного вирусолога. Знакомые указали на Чумакова. Михаилу Петровичу вернули «чистый» партбилет, но он попросил оставить там выговор «за евреев», которым гордился как наградой. 1 ноября 55-го образовался институт, зимой Чумаков побывал в Америке, а через полгода наладил выпуск 2 тонн вакцины Солка в год.
Она позволяла прекращать вспышки полиомиелита в самых крупных городах, но жертв меньше не становилось. Как и предсказывали научные противники Солка, создаваемого его вакциной иммунитета хватало ненадолго. Зато на средства от её продажи велись научные работы, пролившие свет на механизм размножения вирусов. В 1958 году Алберт Сэбин, работавший в детской больнице Цинцинатти, сделал из новой теории вывод: когда вирусы разводят при пониженной температуре, естественный отбор среди них «выигрывают» непатогенные мутанты.
Если проглотить таких мутантов и запить чем-нибудь сладким, вирус попадает в желудочно-кишечный тракт, где он размножается. Это живая вакцина: не патогенна, зато антитела к ней действуют и на дикий полиовирус. Более того, играющие в песочнице дети перезаразят друг друга вирусом вакцины — в результате иммунизируются и те, кому прививки не делали. Ничего подобного профилактика инфекций прежде не знала.
Но в Америке Национальный фонд не желал переходить на живую вакцину Сэбина: ведь препарат Солка работает. Тогда Сэбин подарил свой штамм Чумакову, чтобы проверить на широких массах не иммунизированных детей возможность вакцинации «в песочнице». Биография Чумакова внушала доверие – человек явно порядочный и не припишет создание вакцины себе.
Научная работа в Институте изучения полиомиелита замерла, люди и средства были брошены на производство миллионов доз живой вакцины Сэбина. В советском Минздраве идея применить иностранный препарат, от которого отказались на родине, сочли безумной. Американцев у нас одновременно ненавидели и боготворили – уж они-то знают, что делают.
Собственный заместитель Михаила Петровича высказывал и здравые опасения: а вдруг в кишечнике ребёнка безобидный мутант вспомнит гнусные привычки предков? Действительно, такие обратные мутации бывают 1 раз на 2,5 миллиона случаев, и в XXI веке это проблема живой полиомиелитной вакцины. Но в обстановке эпидемии, когда задыхались насмерть тысячи детей, стоило рисковать. Воспользовавшись оплошностью секретарши, Чумаков проник в кабинет министра и по «вертушке» позвонил в Кремль. Трубку взял Микоян. Спросил: «Верите ли вы в эту вакцину?» «Да!» «Прививайте!»
В январе 59-го начали с Эстонии. Ни одного нового случая полиомиелита. Эстонские врачи не верили коллегам из Москвы. Чумаков неоднократно глотал лошадиные дозы своей вакцины, убеждая в её безвредности. Затем была Литва – за год всего два случая. Всего в 59-м вакцинировали 15 миллионов детей в разных республиках Союза. Эпидемия пошла на убыль, «иммунитет из песочницы» наблюдался повсеместно. Сэбин примчался в Москву посмотреть результаты и был счастлив.
Чумаков отвёз его к себе домой, налил водки и стал агитировать за социализм. Вот как мы умеем – бросить все силы на самое важное, и нет таких крепостей, которые бы не взяли большевики. Сэбин отвечал, что нет таких крепостей, которые бы не взял Генерал Чумаков, но может быть, он один такой на весь Советский Союз.
Победа живой вакцины в мире была полная: она прекратила эпидемию повсеместно, в том числе в США, где проблему не решала вакцина Солка. Полиомиелит стал редким диагнозом. Чумаков и Сэбин подружились. Раздражала только постоянная коммунистическая пропаганда в исполнении Михаила Петровича. Сэбин принялся задавать неудобные вопросы: если вакцина так дёшева, то почему советское государство такое жадное? Почему оно содрало миллионы с Японии? Отчего даже с бедных египтян берут по 10 копеек за дозу? Ведь «антиполиодраже» и копейки не стоит. Чумаков отвечал, что ему это неинтересно. И зачем нашему Минвнешторгу отказываться от «честного заработка»?
Сэбин видел, что СССР ведет себя как обычный монополист на рынке. Чумаков отказывался даже думать об этом. Если ему говорили о советском государстве что-нибудь неприятное, он буквально переставал слышать. Глухота, последствие энцефалита, позволяла ему дозировать информацию и жить в придуманном гармоничном мире.
Зато танцевать с молодыми сотрудницами Михаил Петрович мог, даже не слыша музыки. По женской части своего не упускал, компенсируя тяжёлую молодость и инвалидность. Марина Константиновна переживала, болела, полнела, и отдаляясь от мужа, всё больше тянулась к детям. В их кругу над родителями шутили, а в коммунизм не верили. Марина Константиновна сама стала кое в чём сомневаться, и эти настроения росли в ней с каждой заграничной поездкой. Наконец, после процесса Синявского и Даниэля она привезла из Парижа книгу Абрама Терца (псевдоним Синявского) и дала её сыну со словами: «Я не знаю, правильно ли я делаю… хотя я со многим не согласна, не прочитать это нельзя». Дальше Марина Константиновна привозила литературу похлеще, а после вторжения в Чехословакию в 1968 году «прозрела» окончательно.
Чумаков отношения к партии из-за «пражской весны» не изменил, отговариваясь тем, что внешней политикой не занимается. В 68-м огорчало его другое. Вышла книга министра здравоохранения Бориса Петровского «Советское здравоохранение», где говорилось, будто живая вакцина от полиомиелита создана в СССР. Сэбин потребовал объяснений. Пришлось министру извиняться через заместителя на сессии ВОЗ. С тех пор Петровский занялся методичным изведением института Чумакова.
Спасая свой коллектив, Михаил Петрович подал в отставку, с двумя условиями: 1) новым директором станет его ближайший ученик, 2) всеобщая вакцинация от кори. Первое условие Петровский выполнил, а второе – нет. 10 миллионов доз разработанной Чумаковым живой вакцины от кори были уничтожены. Инфекция эта в СССР осталась, за что все болевшие корью после 1969 года могут сказать спасибо лично тов. Петровскому. Однако Чумаков как заместитель директора по научной работе всё ещё контролировал производство вакцины Сэбина.
В 1975 году Бразилия и её соседи, желая использовать неконвертируемые рубли, которыми СССР платит за бананы, обратились во Всемирную Организацию Здравоохранения: «Не купить ли нам на рубли советскую вакцину от полиомиелита? Вы её рекомендуете?» ВОЗ направила в Москву комиссию во главе с Сэбиным, который прямо сказал Чумакову, что производство у него устаревшее, и не выполняются такие-то стандарты. Михаил Петрович ругался так, что Сэбину переводили его реплики через одну: «Мы делаем эту вакцину дольше всех и выпустили её больше всех. Не вам нас учить! Пошли к чёрту!»
Переписка возобновилась через несколько лет, когда смертельно больной Сэбин, собрав последние силы, ездил в Южную Америку. Там по его схеме проводилась вакцинация от кори. Успешно: в конце концов корь в Западном полушарии исчезла. Американец сетовал, что вводить вакцину одноразовыми шприцами слишком дорого. Негде взять простенький распылитель для ингаляционного введения. Может ли Чумаков организовать выпуск таких дешевых и надежных аппаратов у себя? «Советская промышленность способна произвести то, чего не делают в наших странах из-за отсутствия выгоды». Сэбин писал это 5 сентября 1989 года. Советская промышленность уже рушилась, а парализованный адресат был не способен отвечать на письма без посторонней помощи.
Так закончился спор о преимуществах социализма. Спустя 2 с половиной года Сэбин дал сыну Чумакова Константину весьма лестную характеристику для Службы иммиграции и натурализации США: «Я верю, он будет весьма ценным приобретением для нашего научного сообщества». Перед отъездом Константин зашёл навестить отца в Кунцевскую больницу, где помирали от духоты отставные советские начальники. На прощание Чумаков-старший перечислил своих учеников, работающих за рубежом. «А что, – заключил он, – кажется, я воспитал хорошие кадры для мировой науки».
Источник
Вакцинацию называют одним из наиболее эффективных способов предотвращения распространения опасных заболеваний. Люди, не знакомые с историей медицины, вряд ли могут предположить, что впервые вакцинацию (один из ее видов) начали применять, вероятно, китайские медики в X веке — они боролись с оспой. Существуют и другие гипотезы на этот счет — в частности, упоминается индийская медицина. А собственно термин «вакцинация» был введен в широкий обиход лишь в 1800 году хирургом Ричардом Даннингом, выпустившим труд «Несколько наблюдений за вакцинацией».
Давние способы вакцинации против той же оспы (например, вдыхание измельченных тканей, которые образовались на месте возникновения оспин) сегодня покажутся, мягко говоря, странными и неприятными. Однако это часть прошлого медицины, без которого не было бы современных методов лечения и профилактики — которые, в свою очередь, спустя 500 или 1000 лет наверняка будут казаться примитивными.
В новой истории случались провалы, которые привели к трагическим последствиям — более того, поставили под угрозу саму возможность вакцинации. Не зря в прессе «Инцидент „Каттер“» (Cutter Incident) назвали «худшей биологической катастрофой в истории Америки».
Эпидемия полиомиелита и Джонас Солк
На рубеже XIX и XX веков пришла очередная напасть: в Старом и Новом Свете начала набирать силу будущая эпидемия полиомиелита — опасного и весьма заразного заболевания. К середине прошлого века возраст заболевших в США стал повышаться, как и их количество, также росло число смертей и случаев с частичным или полным параличом. Нужно было что-то срочно предпринимать, так как полиомиелит в Штатах превратился в самый пугающий фактор после атомной бомбы. Да и весь мир был по-настоящему напуган.
Спасителем и национальным героем Америки стал Джонас Солк — вирусолог, чья мать родом из Минска (она оказалась в США в 12-летнем возрасте). Именно под его началом была разработана первая в мире вакцина от полиомиелита.
Солк показывал отличную успеваемость в школе, после ее окончания в 15 лет поступил в Городской колледж Нью-Йорка, где планировал заняться изучением права. Однако оказалось, что интересы парня лежат совсем в другой плоскости — в области медицины. Джонас не намеревался стать практикующим специалистом, изначально желая отдаться исследовательской работе. После окончания колледжа в 1933 году он продолжил обучение в магистратуре Нью-Йоркского университета, покинув ее в 1939-м со степенью доктора медицины.
Пройдя интернатуру, Джонас Солк начал работать с известным американским вирусологом и эпидемиологом Томасом Фрэнсисом — младшим, который до этого выступал ментором молодого ученого. Вместе они изучали вирусы гриппа, разработав в итоге эффективную вакцину, применявшуюся в основном военными.
Важно, что и Солка, и Фрэнсиса относят к пионерам разработки инактивированных вакцин. В таких применяются патогены, выращенные в лабораторных условиях и затем убитые, а не ослабленные. Почему это важно, станет понятно ниже.
В 1947 году Солк получил возможность основать собственную исследовательскую лабораторию при Питтсбургском университете. Здесь он изучал различные типы вирусов, в том числе вызывающие полиомиелит, однако финансирование было небольшим, имелись различные ограничения в плане деятельности лаборатории. Но в 1948 году (по другим данным — в 1949-м, с таймлайном по каким-то причинам есть нюансы) коллеги Солка — группа ученых под руководством Джона Эндерса — смогли культивировать полиовирус в человеческой ткани в лабораторных условиях. В этом же году Солка попросили выяснить, существуют ли другие типы вируса, помимо трех уже известных, выделив больше денег и предоставив все необходимые ресурсы — на фоне растущего страха перед полиомиелитом.
Ученые экспериментировали над различными типами вакцин, чаще — на базе живых и потому опасных вирусов. Солк же был нацелен использовать метод, который он применил при создании вакцины против гриппа, чтобы снизить вероятность развития болезни до минимума (точнее, исключить ее). Сложность заключалась в том, что для разработки «мертвой» вакцины требовались значительные объемы «живого» полиовируса. И именно прорыв группы Джона Эндерса (который с коллегами Томасом Веллером и Фредериком Роббинсом получил за открытие в 1954 году Нобелевку по медицине) помог Солку.
После предварительных испытаний на животных в 1952 году в 1954-м (по другим данным — в 1953-м) он начал испытания препарата на ограниченном количестве пациентов — уже инфицированных детях, — чтобы отследить уровень антител. Но до этого ученый провел опыты на себе, своей супруге и собственных детях.
В рамках масштабных испытаний, в которых приняли участие 1,8 млн детей в возрасте 6—9 лет, вакцину получили 420 тыс. детей, 200 тыс. досталось плацебо, 1,2 млн составляли контрольную группу. Согласно полученным данным, риск оказаться парализованным из-за полиомиелита у привитых оказался в три раза ниже, чем у не получивших вакцину. «Она работает!», — кричали заголовки газет.
Результат был ошеломляющим. И в 1955 году появилась информация: препарат безопасен, действенен и на 90% эффективен против всех трех типов полиомиелита. Однако…
Темная часть истории
Производством вакцины должны были заняться несколько компаний — чтобы обеспечить достаточное количество ее доз. Лицензию также получила и Cutter Laboratories. Как и другие фирмы, в Cutter заранее наладили производство препарата, дабы обеспечить предложение при возникшем спросе.
Образцы препарата отправили на проверку. Эксперт одного из учреждений (Национального института здравоохранения США в Бетеcде) Бернис Эдди обнаружила, что образец Cutter Laboratories вызвал у лабораторных животных развитие полиомиелита — оказалось, что в вакцине содержался живой вирус.
Она сообщила об этом наверх — в Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIH), — однако его директор не посчитал слова Эдди «Это будет катастрофа!» заслуживающими внимания.
И вот, после принятых тогда проверок и криков СМИ «Она работает!» вакцину Cutter отправили в медицинские учреждения. Ее получили около 120 тыс. детей (согласно другим данным, опубликованным на сайте NIH, прививку получили 200 тыс. детей, однако не исключено, что сюда включена вакцина других производителей, не только Cutter). Вскоре начали поступать сообщения о новой волне заболевших, и спустя 15 дней после начала вакцинации, 27 апреля 1955 года, препарат Cutter отозвали, дав двое суток на его возврат на склады.
6 мая процесс вакцинации остановили полностью. Следующие полторы недели ушли на повторную проверку и поиск того, нет ли в других партиях вакцины живого вируса: ведь всего в производстве препарата принимали участие пять компаний, отправивших в оборот почти 5 млн его доз.
Но дело было сделано: у 40 тыс. из привитых развился абортивный полиомиелит — это самая легкая его форма. Она выражалась так: температура, боль в горле, головная боль, рвота и боль в мышцах. 51 ребенок был парализован, 5 умерли. Согласно другим данным, у 200 наблюдался паралич разной степени тяжести, 10 умерли.
Чем все закончилось?
В Cutter заявили, что процесс производства вакцины (в частности, инактивация вируса) оказался весьма сложным и что они действовали в меру своих сил. Некоторые из пострадавших подали в суд, однако эти дела ничем не закончились: все конфликты были улажены между сторонами. Тем не менее компания продолжила рост, в следующие семь лет увеличив выручку почти в три раза, и проработала на рынке до 1974-го, когда была поглощена Bayer.
А правительство США пересмотрело алгоритмы проверки новых лекарств, усилив контроль и регулирование сферы. Осенью 1955 года вакцинация от полиомиелита продолжилась. Однако считается, что именно инцидент с компанией Cutter подготовил почву для появления серьезных опасений в отношении вакцинации и, как следствие, роста в будущем армии антипрививочников, причем не только в США. К счастью, здравый смысл восторжествовал.
Другая история
В США одновременно также велась разработка вакцины с живым вирусом, однако вначале ее посчитали недостаточно безопасной и неэффективной против всех типов полиомиелита. Препаратом занимался американский иммунолог польского происхождения Альберт Сейбин.
Вакцину лицензировали на территории США лишь к 1961 году, после того как была доказана эффективность против всех трех типов полиомиелита. До этого препарат, разработанный Сейбином, выпускали в СССР для местного использования, откуда отправляли в другие страны Восточной Европы, а также Сингапур, Мексику и Нидерланды. Считается, что она помогла спасти сотни миллионов жизней.
Начиная же с 1960-х она на следующие 30 лет стала основной вакциной от полиомиелита в США, пока в 1999-м от нее не рекомендовали отказаться и вернуться к «мертвой» вакцине. Но это уже совсем другая история.
Сейчас
Считается, что полиомиелит практически полностью уничтожен, в последние пять лет фиксировались единичные случаи. 24 октября в честь дня рождения Джонаса Солка (хотя родился он 28 октября) отмечается Всемирный день борьбы с полиомиелитом.
Ученые с большой буквы
Джонас Солк и Альберт Сейбин каждый в свое время отказались от патентования разработанных ими вакцин, хотя могли бы заработать миллионы, если не миллиарды долларов. Если говорить словами Солка, их философия была такова: «Вы же не можете получить патент на Солнце».
Читайте также:
- Сколько волн у коронавируса и почему в Китае почти все выздоровели
- Повинуйся и бей! Почему люди готовы пытать других людей?
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by
Источник