Экспериментальная прививка для детей
Плановая вакцинация детей от кори, оспы и краснухи закончилась в Волгограде судебными осложнениями. Медицинский скандал вспыхнул после того, как одной из маленьких пациенток стало плохо. Оказалось, что, сами того не подозревая, родители и педиатры участвовали в эксперименте по исследованию нового препарата.
Врачи как обычно выписывали направления, а для родителей эта прививка была совершенно бесплатной. Примечательно, что детей на вакцинацию возили на такси бесплатно.
Областная прокуратура добивалась прекращения исследований целый год, и вот сегодня запрещающее решение суда вступило в силу. Согласно материалам уголовного дела, больница не могла проводить подобные испытания, тем более на детях. В компании-производителе вакцины все обвинения отрицают, так как клиническое тестирование одобрил Российский комитет по этике.
О медицинских тайнах репортаж корреспондента НТВ Максима Соколова.
Полтора года назад маленькой Вике делали прививку. Из районной поликлиники послали в больницу железнодорожную. В больнице сказали, что вакцина новая и комплексная. Но предупредить, что препарат экспериментальный и проходит испытание, забыли или не захотели. Через некоторое время начались осложнения.
Теперь у девочки диагноз аутизм, замедление развития. Мама и бабушка уверены, что причиной стала именно прививка. Они написали заявление в прокуратуру. Выяснилось, что эксперимент в железнодорожной больнице все-таки проходил, но незаконно. Родителей не проинформировали.
Лидия Сергеева, старший помощник прокурора Волгоградской области: «В медицинском эксперименте были задействованы 112 волгоградских детей в возрасте от одного года до двух лет. Согласно договору, железнодорожная больница проводила клиническое исследование двух вакцин производства Бельгии».
Лидия Сергеева, старший помощник прокурора Волгоградской области: «Они вообще не думали о том, что разрешено или не разрешено. Им за это деньги заплатили. Заместитель главного врача получила 50 тысяч долларов».
Фармацевтическая компания продвигала новую вакцину на рынок. Чтобы получить сертификат, любой препарат должен пройти клинические исследования. Разрешение на них выдает Минздрав и Комитет по этике.
Правда, участвовать в испытаниях могут государственные и муниципальные лечебные учреждения, а не акционерные общества. Еще по закону нельзя проводить испытания на детях, но, оказывается, если очень нужно, то можно.
Елена Натцко, заместитель директора отделенческой больницы на станции «Волгоград-1»: «На это исследование все документы у нас были. И есть в настоящее время. Это не та система, в которой учреждение может в обход Минздрава принять участие в каком-то исследовании. Было разрешение федерального органа исполнительной власти».
По заявлению представителя фармацевтической компании, всего в испытаниях вакцины участвовало 10 российских городов и тысячи детей. Прямой связи между болезнью Вики и вакциной нет.
Фатима Абазова, представитель фармацевтической компании: «Города, в которых проводятся клинические исследования это несколько центров в Москве, Новосибирск, Новокузнецк, Томск, Саратов, Санкт-Петербург, Екатеринбург.
О том, что у этого ребенка произошло какое-то нежелательное явление, ни мы как компания, ни страховая компания, никто из регуляторных органов не получал информации. Каким-то странным образом об этом происшествии стало известно в первую очередь в прокуратуре».
Из Волгограда поступила единственная жалоба. Но бабушка Вики утверждает, что на деле пострадавших гораздо больше.
Любовь Гераськина, бабушка пострадавшего ребенка: «Почти на всех детях нельзя было проводить эти иммунные исследования. Они просто не должны были до них допускаться. У нескольких детей наблюдается нарушение речевого развития, как и у моей внучки.
Когда ребенок маленький, многие родители не обращают на это внимание. Это тяжело заметить, тем более многие заняты».
В феврале Волгоградский суд все-таки запретил дальнейшее испытание вакцины. Руководство больницы может быть обвинено в незаконном предпринимательстве, не более того. Вырисовывается и вся система постановки подобных опытов: сначала разрешение в Москве, потом действие через главврачей на местах.
Лидия Сергеева, старший помощник прокурора Волгоградской области: «Участковые педиатры тоже были введены в заблуждение, направляли ослабленных детей в железнодорожную больницу по указанию главврачей, как на обычную плановую прививку».
И в медицине теперь рынок должен расставить все по местам, а место бельгийской вакцине при поголовном бюджетном финансировании дорого стоит. Ведь план по прививкам никто не отменял.
Их делают без определения иммунного статуса ребенка осложнения неизбежны и в здоровом организме. Случай в Волгограде слишком громкий, но не единственный. Статистики пострадавших по стране просто нет. Доказать связь болезни с вакциной слишком сложно, а отказаться нельзя.
Порекомендовать можно одно: исследовать иммунный статус ребенка, попросить у главврача сертификаты на препараты и выяснить, не участвует ли он в исследованиях Минздрава.
Источник
Зимой по стране прокатилась волна слухов: ребятишкам делают прививки от гриппа, в результате которых они становятся инвалидами. Что в этой истории – правда?
Родители волгоградских детей только радовались: медики уверяли их, мол, новейшее лекарство, да и бесплатно – когда такое было! Теперь, после зловещего эксперимента, один из докторов даже купил квартиру в Москве. А ребятишек еще лечить и лечить – настолько серьезными оказались последствия “прививки”.
На самом деле 112 волгоградским детям вкололи неизвестное докторам России лекарство. Во все колокола первой зазвонила Любовь Гераськина, энергичная бабушка маленькой Вики.
— Как все делалось? Алевтина, моя дочь, принесла из нашей детской поликлиники № 5 направление в железнодорожную клинику. Там было написано: “на вакцинацию”. Вроде ну подумаешь: укололся и пошел, — Гераськина листает уже разбухшую от заключений врачей медкарту ребенка. — А девчонке только хуже после этих уколов стало.
Она настойчиво отправляет Вику в соседнюю комнату под разными предлогами. Но девчурка возвращается, слушает взрослый разговор, хлопает глазенками. За долгое время нашей беседы с Любовью Адамовной Вика не произнесла ни слова.
— Стесняется, — объясняет ее бабушка. — Не хочет, чтобы узнали, что она плохо говорит. Вике уже два с половиной года, и она толком не разговаривает. Хотя в годовалом возрасте, до вакцинации, ее словарный запас превышал норму! Это отмечено в медкарте. Сердце разрывается, когда вижу, в каком она состоянии.
“Потерпевшая” Вика — одна из тех 90% детей, которых, как установила экспертиза, в волгоградской клинике вообще не имели права включать в группу испытуемых.
— Потому что у них отклонения в состоянии здоровья, — объясняет главный педиатр Волгограда Андрей Качанов-Махов. — А согласно медицинским нормативным актам, исследования разрешаются только на здоровых детях. Если быть точным, то, что вкалывали малышам, еще даже не вакцина, а медицинский иммунобиологический препарат (МИБЛ). Вакциной он может стать после регистрации.
Перечень появившихся у Вики заболеваний называть не стоит хотя бы из сострадания к ребенку. Но список длинный. Девочка уже трижды попадала в больницу с разными диагнозами, из них дважды — в тяжелом состоянии.
— Я уверена, исследователи-педиатры прекрасно понимали, что грозит ребенку, если у него есть противопоказания к препарату. А у Вики они были, — говорит ее бабушка.
В медкарте девочки отмечено: перинатальное нарушение нервной системы. Значит, врачи должны были исключить ее из числа детей, которым вводили экспериментальную вакцину. Но все было наоборот.
— Наша малышка перенесла ОРЗ, мы решили отложить визит в поликлинику, — вспоминает Любовь Гераськина. — Тогда “вакцинанты” стали давить звонками: “Приезжайте срочно, ваш ребенок в плане. Торопитесь, пока у нас укол бесплатный, в Москве за него берут большие деньги”.
— Так им же надо было набрать как можно больше малышей, чтобы получить деньги сполна, — с горьким сарказмом говорит “Известиям” завкафедрой терапии и семейной медицины местного медуниверситета Сергей Недогода.
Врачи работали так, что теперь поток родителей в прокуратуру не иссякает.
— Мамы и папы приходят к нам в нерве, — горячится следователь по особо важным делам Сергей Наумович. — Знать не знали, что их малышам вкололи экспериментальный препарат. Теперь тревожатся. По статье 42 Уголовно-процессуального кодекса “Нанесение физического и морального вреда” они и их дети признаются потерпевшими. Таких уже 34 ребенка.
Препарат вводили всем малышам, без разбора
Только теперь выясняется, что детям вкалывали неизвестное лекарство не ради науки или спасения здоровья будущего нации. У частной клиники, где все это происходило, труднопроизносимое название: “Негосударственное учреждение здравоохранения (НУЗ) “Отделенческая клиническая больница (ОКБ) на станции Волгоград-1”. Три ее сотрудника — замглавврача Ольга Аликова, заведующая педиатрическим отделением Татьяна Слизова и врач-педиатр Светлана Алексеева — подозреваются в том, что кололи неизвестный препарат, несмотря ни на что, просто потому, что им платили деньги.
Исследования они проводили в рамках частной клиники. Заказчиком испытаний была бельгийская фирма “ГлаксоСмитКляйн Байолоджикалз”. Ее российский оператор “ГлаксоСмитКляйн Трейдинг” заключил с больницей договор. Медики должны были проверить, как действует на малышню комбинированная вакцина против кори, эпидемического паротита, краснухи и ветряной оспы Priorix-Tetra и живая ослабленная вакцина против ветрянки Varilrix. Обе были произведены “ГлаксоСмитКляйн Байолоджикалз”. Разрешение на исследования этого препарата Росздравнадзор давал.
Но вот что главное: как объяснил Сергей Недогода, Priorix-Tetra и Varilrix в России не зарегистрированы и пока не применяются. Так что к их исследованию нужно подходить с особой тщательностью.
— В протоколе исследования, который и был у врачей, — говорит Недогода, — черным по белому написано: если у детей на первом-втором году жизни имелись невралгические нарушения, их нельзя включать в эти исследования ни в коем случае.
Но и протокол, и нормативы, принятые в российском здравоохранении, “поправил” работавший тогда медицинским советником в “ГлаксоСмитКляйн Трейдинг” Игорь Смоленов. Он прислал исследователям из волгоградской клиники письмо, в котором разъяснил: в России многим детям на первом году жизни ставят невралгические диагнозы. Международной классификации они не соответствуют. Поэтому он считает допустимым включать в исследование и малышей с такими показаниями. Медики советнику бельгийской фирмы поверили. Не только из-за того, что они получили бы деньги, нет.
Знаете, почему еще? Потому что Смоленов работал в здешнем медуниверситете на кафедре клинической фармакологии и интенсивной терапии. А по совместительству — в железнодорожной больнице станции Волгоград-1. И подозреваемые сегодня врачи — его бывшие студентки и коллеги. На наш вопрос, не Смоленов ли порекомендовал клинику, Фатима Абазова, директор по внешним связям “ГлаксоСмитКляйн Трейдинг”, осторожно ответила:
— Список представлял Смоленов, и если даже он их знал, то что?
А то, что теперь в уголовном деле значится так много пострадавших малышей. Врачи, как считают следователи, просто не обращали внимания на состояние здоровья детей, кололи препарат всем, без разбора.
Рекомендовали и блефовали
Загвоздка “дуремаров” из больницы станции Волгоград-1 была в том, что ни одного так называемого приписного пациента у них не было. То есть к ним приходили по собственному желанию да если деньги были. Клиника-то частная.
Поэтому медикам пришлось устроить что-то вроде рекламной кампании новой прививки. По условиям договора для исследований требовались годовалые малыши или двухлетки. Замглавврача Ольга Аликова отправилась за ними в поликлиники. Говорит, проводила там благотворительную акцию: в рамках гуманитарной помощи и нацпроекта “Здоровье” клиника получила безумно дорогую вакцину и готова поделиться со всеми желающими даром.
— Психологический расчет был точным, — уверен главный педиатр Волгограда Андрей Качанов-Махов. — Аликова до ухода в частную клинику была преподавателем в медуниверситете, кандидат медицинских наук. Вряд ли кому-то могло в голову прийти, что она блефует. А тут еще в шесть муниципальных поликлиник города пришли письма из Волгоградского управления Роспотребнадзора. В них давались рекомендации направлять детей к ним в клинику “для сравнения эффективности отечественных и зарубежных вакцин в рамках Европейской недели иммунизации”.
С этими письмами вышла еще одна примечательная история.
— Я их не подписывал, — говорит начальник управления Александр Залепко. Действительно, под номером, который стоит на этих письмах, в Роспотребнадзоре значится другой документ. А Залепко говорит: — Вам все разъяснит начальник эпидемиологического отдела Краснова.
Елена Краснова от встречи отказалась. Предложила прислать вопросы по электронной почте. Но ответов не последовало. Как выяснили “Известия”, она одновременно числилась в больнице, где проводились испытания, эпидемиологом. Говорят, она не только рассылала письма, но и обзванивала поликлиники, поторапливая главврачей. И оттуда направляли детей на вакцинацию. Не подозревая, что делают малышей подопытными кроликами. Бдительных родителей в НУЗе успокаивали как могли. Доктора заранее подстраховывались от их исков, давая им подписать договор под названием “Информированное согласие”.
— Я засомневался, спросил: под чем подписываюсь? — вспоминает отец маленького Ильи Денис Воропаев. — Успокойся, ответили, будь доволен, что попал в благотворительную акцию, такая дорогущая прививка — и бесплатно. А в “Согласии” столько медицинских терминов! Я — водитель, ничего не понял.
Как установило следствие, давая на подпись “Информированное согласие”, исследователи не ставили родителей в известность о возможных побочных эффектах и рисках, которым может быть подвергнуто здоровье их ребенка. Короче, это еще один камешек в пользу того, что главным в этой истории были деньги, а дети — способом их заработать.
О самочувствии детей, которым ввели вакцину, медики узнавали, звоня по телефону в муниципальные поликлиники, к которым были приписаны малыши. А у врачей из НУЗа не было даже медкарточек, по которым можно объективно судить о состоянии здоровья пациентов и результатах тестов. Почему?
— Облздравкомитет запретил их выдавать, — говорит Аликова.
— Неправда, — отвечает председатель Волгоградского облздравкомитета Евгений Анищенко. — К нам никто и не подумал обращаться. Мы узнали об исследованиях через три месяца после их начала, когда Любовь Гераськина обратилась к нам. Эти врачи, видимо, боялись рассекретиться, надеясь, что все их дела останутся в тайне.
Три укола — и 56 тысяч долларов в кармане
Частная клиника, где испытывали вакцину на детях, похожа на Министерство обороны. Массивное, сталинских времен, здание отделяет от улицы шлагбаум. В будке — охранник. У входа в клинику дежурит еще один. В диагностическом отделении, почти рядом с регистратурой, на двери кабинета табличка: “Врач-педиатр Алексеева Светлана Петровна”.
Но для корреспондента “Известий” прием у доктора Алексеевой оказался коротким. Она заявила, что разговор может состояться только в присутствии адвоката. В кабинет заглянула и Татьяна Слизова. Говорит, случайно мимо проходила.
— Мы все делали в соответствии с протоколом исследования, — раздраженно стала объяснять Алексеева. Позже это же твердила Аликова. О здоровье своих бывших “подопытных пациентов” эти врачи не волнуются.
— Не было у них осложнений, — говорит Аликова. — Могут разве что отмечаться обычные явления, например, повышение температуры.
О том, какое это “повышение температуры”, им теперь может рассказать бабушка Вики — Любовь Гераськина. Но с родителями “исследователи чудо-вакцины” больше не встречались.
— Нам бы очень хотелось поговорить и со Смоленовым, — надеется следователь Сергей Наумович. — Но из Москвы он уже уехал. В Бельгию. Работает в головном офисе компании. Мы посылали туда требование о необходимости явки в прокуратуру для дачи показаний. Смоленов позвонил, сказал, что, когда будет в России, появится и у нас. В России, по нашим сведениям, он был. А вот в прокуратуре мы его так и не увидели.
Сколько же получили за исследования врачи? Их коллегам и не снились такие “деньжищи”. Ольга Аликова всего за три визита, как это именуется в протоколе, то есть трехкратное введение детям вакцины, получила $56 000. Татьяна Слизова — $26 000. Светлана Алексеева говорит, что деньги ей обещали, но не дали. Правда ли это, следствие пока не выяснило.
— А наши муниципальные поликлиники теперь взяли всех детей, прошедших вакцинацию вне родных стен, под особый контроль, — говорит главный педиатр Качанов-Махов. — Мы разработали специальную медицинскую карту, где педиатры по целому ряду параметров отмечают и отслеживают их состояние.
Да толку-то…
Источник
28 мая 2020 г.
22 мая было знаменательным днем для вторгающегося глобального полицейского государства по производству вакцин: три объявления из Великобритании сигнализировали о том, что мы, безусловно, можем ожидать и на этой стороне Атлантики. Во-первых, организации, спешащие разработать экспериментальную инъекцию COVID-19, полученную из шимпанзе, – Оксфордская вакцинная группа, находящаяся в конфликте интересов, Оксфордский институт Дженнера и фармацевтический гигант AstraZeneca – объявили о скором расширении своих клинических испытаний до более широкого возрастного диапазона, включая детей в возрасте от 5 до 12 лет, несмотря на «тревожные результаты», когда они вводили вакцину резус-макакам. Одобрение расширения эксперимента для более чем 30 000 возможных участников, в том числе испытание для оценки вакцины у детей раннего возраста. Министерство здравоохранения и социальных служб США (HHS) сразу же присудило щедрые «денежные вливания в размере 1,2 миллиарда долларов» за усилия Великобритании (предоставлено без какой-либо информации от экономически ограниченных американских налогоплательщиков). Затем, в преддверии выходного дня, Апелляционный суд Великобритании зловеще постановил, что местные власти могут вакцинировать детей, находящихся в приемной семье, против желаний их родителей, заявив, что «иммунизация детей может быть в наилучших интересах, если только для этого нет особых причин».
Любой, кто уделял хоть немного этому внимания, знает, где вакцинный картель хочет, чтобы это закончилось – с помощью обязательной инъекции, которая проникнет наночастицами с высоким риском, изменяющим гены, в стиле троянских коней, сначала в наших детей и, в конечном итоге, во всех нас. Однако использование детей в качестве клина для осуществления мандатов для взрослой возрастной группы, наиболее затронутой COVID-19, – лишит детей равной правовой защиты, поскольку вакцинация не будет направлена в первую очередь на их благо.
Первым шагом на этом скользком склоне будет убедить невольных родителей принести своих детей на алтарь экспериментов с вакциной COVID-19. Неясно, как исследователи будут убеждать родителей сделать этот шаг, особенно потому, что самые последние доказательства – систематический обзор 45 научных работ и писем – подтверждают, что дети составляют только от 1% до 5% диагностированных случаев COVID-19 и испытают более легкое течение болезни, лучший прогноз, чем у взрослых, и «крайне» редко смерть. Подвергать детей опасности клинических испытаний для риска этого низкого уровня извращенно.
«… Некоторые в FDA даже предположили, что в исследовательских целях смерть может быть классифицирована как «минимальный риск»».
Тропа разрушения
Имитация COVID-19 – далеко не первый случай, когда дети, неспособные дать свое информированное согласие, были вовлечены в медицинские эксперименты. В 2003 году Вера Шарав из Альянса по защите исследований человека (AHRP) описала, как использование детей и подростков в «все более умозрительных экспериментах» часто подвергает молодежь «риску вреда для получения прибыли», особенно после прохождения в 1997 году закона, по иронии судьбы названный «Лучший препарат для детей» (часть Закона о модернизации FDA). По словам Шарав, этот закон создал «черный ход» и реорганизацию, благоприятную для отрасли понятий «потенциальная выгода» и «минимальный риск», фактически лишая детей более защитных федеральных норм и открывая широкие возможности для эксплуатации детей; некоторые в FDA даже предложили «что в исследовательских целях смерть может быть классифицирована как «минимальный риск»». Когда Шарав работала в детской рабочей группе Национального консультативного комитета по защите исследований человека, она была единственным членом комитета, который возражал против более широкого использования детей в медицинских экспериментах с высоким риском.
Веб-сайт Шарав содержит много примеров, иллюстрирующих омерзительную подноготную глобальных и отечественных программ вакцинации детей. На самом деле, трудно не рассматривать всю программу вакцинации детей с нулевой ответственностью как массовый эксперимент, который охотно подвергает детей риску в обмен на прибыль. Американские дети получают десятки доз вакцин, которые никогда не оценивались в комбинации и не тестировались на инертное плацебо, не оценивается по значимости для индивидуальной или синергической токсичности и не сравнивается с защитными мерами, применяемыми непривитыми детьми. К сожалению, недостаточная осведомленность и повсеместная неспособность сообщить о побочных эффектах вакцины позволили ущербу, вызванному этим продолжающимся экспериментом, оставаться невидимым для многих. С другой стороны, некоторые вакцины привели к таким катастрофическим последствиям, что опустошение было невозможно игнорировать. Приведу лишь несколько примеров из США:
– В 1870-х годах врачи сообщили об удвоении смертности от оспы после введения вакцинации против оспы;
– Начиная с 1955 года исследователи провели два десятилетия экспериментов над детьми с психическими расстройствами в нью-йоркской государственной школе Уиллоубрук, намеренно заражая детей гепатитом для дальнейшей разработки вакцины;
– В середине 1950-х гг. регуляторы быстро одобрили вакцину против полиомиелита Солка после двухчасовых размышлений, что привело к резким всплескам полиомиелита; наиболее печально, более 200 000 ничего не подозревающих детей получили дефектную партию вакцины (изготовленной Cutter Laboratories), в результате чего случилось по меньшей мере 40 000 случаев полиомиелита и 10 смертей;
– В 1960-х годах исследователи вводили непроверенную вакцину против респираторно-синцитиального вируса (RSV) младенцам и маленьким детям, стимулируя «несбалансированный иммунный ответ», который «усиливал» заболевание, отправляя многих в больницу и убив двоих;
– Также в 1960-х годах введение вакцины против полиомиелита Сабина подвергло миллионы молодых американцев воздействию канцерогенного вирусного загрязнителя SV40;
– В 1976 году работники здравоохранения предоставили экспериментальную вакцину против свиного гриппа одной четвертой части населения США, включая многих детей, – вакцина убила по меньшей мере 25 человек и оставила сотни с синдромом Гийена-Барре. Тридцать лет спустя, игнорируя это количество травм и смертей, тогдашний директор CDC одобрительно заявил: «Лучше ошибиться в сторону чрезмерной реакции, чем недостаточной реакции»;
– В конце 1990-х FDA лицензировала ротавирусную вакцину для младенцев, которая, как она знала заранее, была связана с болезненным и потенциально фатальным кишечным осложнением, называемым инвагинацией. Хотя оно отозвало вакцину в 1999 году, агентство разрешило двум другим ротавирусным вакцинам оставаться на рынке; известно, что оба имеют не только одинаковый риск инвагинации, но и заражены чужеродной ДНК от вирусов свиней;
– В «Судебном наблюдении» называют «крупномасштабным экспериментом в области общественного здравоохранения», FDA неоднократно давало быстрое одобрение вероятным мошенническим вакцинам Гардасил и Гардасил 9 – возможно, самым опасным из когда-либо изобретенных вакцин;
– Упорство программ вакцинации по вакцинации против коклюша привело к рекордно высоким уровням коклюша, в основном у вакцинированных детей, и появлению устойчивых к вакцинам штаммов;
– В 2019 году FDA одобрило вакцину против Денге для детей в США, не испугавшись ее послужного списка на Филиппинах, где вакцина вызвала сотни детских госпитализаций и смертей.
«… Около половины взрослого населения США с подозрением относятся к вакцинации против COVID-19, при этом 70% потенциальных отказников говорят, что они обеспокоены безопасностью».
Линия на песке?
Удастся ли американским родителям провести черту на песке с вакцинами против COVID-19? В настоящее время около половины взрослого населения США с подозрением относятся к вакцинации против COVID-19, при этом 70% потенциальных отказников говорят, что они обеспокоены безопасностью. Может ли это быть из-за того, что более половины всех американских детей в настоящее время живут по крайней мере с одним хроническим заболеванием, а их осажденные семьи узнали о том, что прививки являются их основным источником?
Некоторые американские родители могут также знать достаточно, чтобы прочитать между строк недавних оптимистичных пресс-релизов о вакцинах против COVID-19. В случае экспериментальной оксфордской вакцины, которую исследователи теперь хотят бросить в тела маленьких детей, генеральный директор AstraZeneca предпочел не останавливаться на том факте, что вакцина привела к повсеместному заболеванию у обезьян. Вместо этого, не в силах сдержать волнение по поводу вливания более чем миллиарда денежных средств HHS, он описывает ускоренный процесс разработки вакцин как «фантастический опыт» и заявляет: «Я никогда не видел, чтобы что-то двигалось так быстро». Между тем, бдительные родители, возможно, также заметили, что захватывающая заголовок вакцина Модерна только что вызвала тяжелую болезнь у четырех из 45 участников (9%). Один из них, 29-летний, описал чувство «более больного, чем когда-либо прежде»; потеряв сознание после срочной медицинской помощи, «его девушка поймала его и не дала ему удариться об пол».
Вера Шарав отметила еще в 2003 году, что фармацевтическая отрасль имеет более высокую норму прибыли и «большую государственную защиту, субсидии и налоговые льготы, чем любая другая отрасль», и эти замечания звучат тем более справедливо в эпоху COVID-19. Например, в начале, когда только 11 американцев подтвердили наличие этой болезни – 4 февраля – HHS уже спешил заверить потенциальных производителей вакцин, что они будут иметь полную защиту от ответственности. Стоит ли удивляться тому, что к началу апреля в «трубопровод» поступило 115 вакцин против COVID-19, или что правительство США дало фармацевтической промышленности зеленый свет, чтобы «получить хорошую прибыль» от щедрых государственных инвестиций правительства? Закладывая правовую основу для этих гарантированных прибылей, комментарий, который скоро будет опубликован в «Журнале права и бионауки», включает в себя следующее пугающее заявление:
«[D] В зависимости от особенностей вакцины, могут существовать хорошие этические основания для введения вакцины против COVID-19, если риск низок и доступ к ним легкодоступен. Наша судебная практика предполагает, что государства при этом столкнутся с незначительными правовыми барьерами, если таковые имеются, и что прошлые политические столкновения, вызванные антивакцинальными группами, вероятно, будут значительно ослаблены беспрецедентной [sic] интенсивностью кризиса COVID-19».
Предостережение в предыдущей цитате – «до тех пор, пока риск низок» – вряд ли станет заметным в усилиях по связям с общественностью, направленных на то, чтобы убедить родителей отдать своих детей на испытания вакцины COVID-19. Что касается первого, родители должны были бы прислушаться к выводам Шарав об экспериментах с детьми: основными бенефициарами являются не дети, а скорее фармацевтическая промышленность и ее «партнеры по науке». Хотя ученые, специализирующиеся на вакцинах, любят использовать альтруизм родителей, говоря им, что участие их детей в испытаниях вакцин «необходимо» и важно для общественного здравоохранения», исследование Шарав ясно показывает, что «дети, даже больше, чем взрослые, перенесли тяжелые неблагоприятные последствия и эффекты в клинических испытаниях».
Примечание для читателей: Для тех, кто еще этого не сделал, рассмотрите возможность стать членом Защиты здоровья детей (10 долларов США за пожизненное членство), помогая юридическим действиям Защиты здоровья детей, поддерживающим предварительное, бесплатное и осознанное согласие на все медицинские вмешательства, включая вакцинацию.
COVID-19 Vaccines: Continuing the Long History of Medical Experimentation on Children
Источник