Прививки снятые с производства
В предыдущей публикации The Insider рассматривалась эпидемиологическая и политическая ситуация, которая привела к беспрецедентному ускорению разработок вакцин во всем мире. Россия не осталась в стороне: 11 августа 2020 года временную регистрацию получила вакцина, созданная в Исследовательском центре им. Гамалеи. Это произошло довольно неожиданно для специалистов, учитывая, что на тот момент о вакцине не было известно почти ничего.
Наконец, 4 сентября 2020 года в престижном медицинском журнале The Lancet были опубликованы долгожданные результаты клинических исследований вакцин Гам-Ковид-Вак и Гам-Ковид-Вак-Лио. Публикация сопровождалась благосклонным комментарием редакторов, которые, конечно, упомянули, что исследование проведено на очень небольшом количестве пациентов, но перечислили и несколько положительных моментов. Однако уже 8 сентября появилось открытое письмо итальянских ученых, в котором ставится вопрос о том, нет ли на графиках из статьи признаков фальсификации. Графики похожи на «фотошоп», статистика кажется невероятной, а пациенты слабо охарактеризованы.
Попробуем разобраться в плюсах и минусах опубликованного исследования, сравнить его с публикациями о других вакцинах и рассказать о потенциальных проблемах.
Опишем сначала само исследование. Точнее, два исследования: одно для вакцины Гам-Ковид-Вак (жидкая форма вакцины, которая должна храниться при температуре -18º С), другое — для Гам-Ковид-Вак-Лио (лиофилизованная, то есть высушенная до состояния порошка). Исследования очень похожи: в обоих приняло участие по 38 человек. 9 из них получили аденовирусный вектор Ad5 с геном белка S коронавируса (rAd5-S), еще 9 — аденовирусный вектор Ad26 c геном белка S (rAd26-S), а еще 20 — сначала rAd26-S, а через три недели — rAd5-S. Таким образом, полную дозу вакцины, состоящую из двух векторов, получили в рамках клинических исследований 40 человек.
Заметим, что хотя в публикации и в СМИ фазы именуются «первой» и «второй», на самом деле все это — исследование фазы 1 как по международным, так и по российским нормам. В исследовании второй фазы должна быть группа сравнения с плацебо, рандомизация (случайное распределение по группам), ослепление (сокрытие от участников принадлежности к той или иной группе) и количество участников не менее 100 человек.
Несмотря на то, что в исследование набирали лиц от 18 до 60 лет, по факту средний возраст тех, кто получил полную дозы вакцины — 26,5 лет. Срок наблюдения за пациентами составил 42 дня с момента первой инъекции.
Обе формы вакцины вызвали образование нейтрализующих антител и Т-клеточный ответ у всех пациентов, что свидетельствует о ее иммуногенности. Уровень нейтрализующих антител мерили, по словам редакторов The Lancet, наиболее корректным методом, который исключает завышение результатов. Также этот уровень (титр антител) сравнивали с титром нейтрализующих антител у выздоровевших пациентов. У вакцинированных он оказался примерно таким же.
Серьезных нежелательных явлений не наблюдалось, основными нежелательными эффектами были боль в месте введения, повышение температуры, головная боль, боль в мышцах и суставах — обычный спектр для вакцин.
Эффективность вакцин такого типа могут снижать антитела к аденовирусным векторам, несущим ген коронавирусного белка. Это, например, наблюдалось в исследовании вакцины CanSino, где использовался вектор Ad5. В исследовании института Гамалеи не было отмечено влияния нейтрализующих антител против Ad5 или Ad26 на иммуногенность вакцины. Впрочем, по мнению некоторых специалистов, эти данные пока не слишком убедительны.
Помимо высокой иммуногенности, редакторы The Lancet отметили в качестве положительной стороны исследование сразу двух формуляций: жидкой замороженной и лиофилизованной. Первая гораздо дешевле в производстве, но требует цепи холодового хранения на всем пути от производства до пациента, что не так просто обеспечить вдали от крупных медицинских центров. Вторая дороже, но хранится при комнатной температуре. Вместе с тем надо учитывать, что это разные лекарственные продукты, поэтому, например, объединять данные по безопасности для них некорректно.
Открытое письмо, о котором говорилось выше, касается двух аспектов: графиков, на которых демонстрируется иммуногенность вакцины, и титра нейтрализующих антител в плазме выздоровевших пациентов. На графиках были найдены подозрительные совпадения наборов данных между разными группами. По словам авторов письма, «крайне невероятно наблюдать такие совпадения между различными наборами данных», «выглядит, будто графики были отфотошоплены: они слишком похожи и это слишком невероятно со статистической точкой зрения».
Другие ученые возражают и утверждают, что точек слишком мало и такие случайные совпадения все-таки могут присутствовать, а также, что рецензенты The Lancet не могли пропустить фальсификацию. Это плохой аргумент, потому что в мае из этого журнала уже была отозвана статья по коронавирусу с недостоверными данными о небезопасности гидроксихлорохина. Кроме того, если дублирование графиков и есть, оно не затрагивает те группы пациентов, которые получили полную дозу вакцины, то есть основные выводы по иммуногенности все равно остаются в силе. Тем не менее, если такое дублирование удастся доказать, это сильно подорвет доверие к авторам исследования и, возможно, приведет к отзыву статьи из журнала. К сожалению, это довольно распространенная ситуация в мире научных публикаций.
По поводу плазмы выздоровевших пациентов авторы письма замечают, что в статье плохо охарактеризованы те, у кого брали плазму. Письмо заканчивается призывом к коллективу института Гамалеи, работавшему над вакциной, опубликовать первичные данные, на основе которых готовилась статья. По идее, это должно разрешить большинство вопросов.
Meduza связалась с Денисом Логуновым, заместителем директора института им. Гамалеи: он ответил, что ошибок в публикации нет, а пояснения готов дать только редакции The Lancet. Редакция The Lancet, в свою очередь, сообщила, что связалась с авторами и призывает их к научной дискуссии. Будем с нетерпением ждать продолжения.
Но есть у обсуждаемого исследования и другие проблемы. В первую очередь, это очень маленький и ограниченный размер выборки. Так, у схожей вакцины китайской компании CanSino, которая использует только вектор Ad5, исследование включало 508 пациентов, из которых 382 получили вакцину, и было рандомизированным, с двойным «ослеплением» (участников и врачей). Исследование фазы 1/2 еще одной аденовирусной вакцины компании AstraZeneca и Оксфордского университета включало 1077 пациентов, из которых вакцину получили 543 (но сейчас оно остановлено из-за серьёзных побочных явлений)
Понятно, что данные по безопасности и иммуногенности, полученные на выборке в 40 молодых здоровых человек, некорректно распространять на широкую популяцию людей, особенно более старшего возраста. Между тем, вакцина уже поступила в гражданский оборот, а это значит, что вне рамок клинических исследований ее могут получить любые люди от 18 до 60 лет без противопоказаний. Положим, безопасность вектора вызывает не очень много сомнений (хотя массовые вакцинации миллионов людей вакцинами такого типа не проводились, а зарегистрированных вакцин на основе аденовирусных векторов раз-два и обчелся). Но вектор несет ген белка коронавируса, и как этот компонент скажется на его безопасности — неизвестно. Даже одно серьезное нежелательное явление на 10 000 — это слишком много, учитывая, что прививать нужно миллионы людей. А для детекции этого явления нужно в клинических исследованиях изучить порядка 60 000 человек.
Иммуногенность тоже вызывает вопросы. Во-первых, неизвестна последовательность гена белка S (у CanSino и AstraZeneca она указана). Во-вторых, нейтрализующие антитела в группе сравнения измерялись у пациентов, перенесших COVID-19 в легкой и средней форме. У тяжелых пациентов антител в среднем больше, и если бы включили их, то у вакцинированных титр, вероятно, оказался бы меньше. Также неясно, проводилось ли изучение титра выздоровевших в том же эксперименте, что и для вакцинированных. Если нет, то сравнивать их не совсем корректно.
Специалисты указывают и на устаревшие и грубые методы оценки Т-клеточного ответа на вакцинацию, не позволяющие сделать полноценный вывод об эффективности защиты.
Наличие нейтрализующих антител и Т-клеточного ответа не гарантирует защиты вакцинированных от заражения коронавирусом. Пока неизвестно, каков должен быть защитный титр антител (это указано и в минздравовской инструкции по медицинскому применению вакцин), как долго он сохраняется, формируется ли долговременная иммунологическая память. На все вопросы может дать ответ только начавшееся масштабное исследование фазы 3.
Прививать же людей за рамками клинического исследования — значит подвергать их риску заражения, потому что привитые будут наверняка менее склонны соблюдать эпидемиологические меры предосторожности. Кроме того, при вакцинации не в рамках клинического исследования теряется ценная информация, так как вакцинированные не будут сдавать анализы так часто и находиться под таким внимательным медицинским наблюдением.
Еще одна проблема российских разработок лекарств и, в частности, вакцин — отсталость регулирования в этой сфере и крайняя закрытость Минздрава. Так, Минздрав не публикует экспертные отчеты о зарегистрированных лекарствах в нарушение статьи 37 закона 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств». Не опубликованы они и для обсуждаемых вакцин. В то же время FDA (регулятор в США) и ЕМА (европейский регулятор) по факту каждого одобрения публикуют очень подробные отчеты, и любой может ознакомиться с основаниями, на которых оно произошло. В случае коронавируса открытость вообще беспрецедентная: так, для вакцин CanSino и AstraZeneca опубликованы даже протоколы исследований, что вообще делается довольно редко, а для российских реалий — дело невиданное.
В связи с отсталостью регулирования биофармацевтической отрасли вызывает опасение и аспект контроля производства. Необходимые для массовой вакцинации объемы вакцин такого типа никто еще не производил, и масштабирование — отдельная научная задача. Если она будет решена поспешно, с недостаточной осмотрительностью, в массовый оборот могут попасть некачественные серии препарата, что вызовет вал нежелательных явлений и последующий отказ от вакцинации.
Интересно, что сегодня же главы девяти ведущих компаний-разработчиков вакцин из Европы и США подписали общее обязательство разрабатывать вакцину от COVID-19 в соответствии с высокими этическими стандартами и здравыми научными принципами и не подавать на регистрацию до окончания фазы 3. Это, очевидно, было сделано в ответ на заявление главы FDA Стивена Хана, что авторизацию на экстренное использование можно выдать и до окончания третьей фазы.
В целом пока ни одна вакцина из десятков, находящихся в клинических исследованиях, не показала эффективности в плане предотвращения заражения коронавирусом — прошло пока недостаточно времени. С учетом времени, необходимого для масштабирования, вряд ли качественная вакцина будет доступна раньше первого-второго квартала 2021 года. До этого момента необходимо соблюдать все меры предосторожности (ношение маски в закрытых людных помещениях, частое мытье рук, дистанцирование).
Источник
По самому оптимистическому сценарию разработка вакцины от COVID-19 должна занять не меньше полутора лет, потому это уравнение с десятками неизвестных. Для доказательства безопасности и эффективности необходим целый комплекс годами отработанных процедур. Наиболее перспективной из мировых разработок сейчас считается вакцина Оксфордского университета, разработанная совместно с AstraZeneca. В России фаворитом называют Gam-COVID-Vac Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи Минздрава РФ. Но научный отчет о клинических испытаниях Gam-COVID-Vac пока не опубликован.
Трудности подготовки
«Вакцины, существующие много лет, в частности те, которыми прививают детей, абсолютно безопасны. Каждый подозрительный случай осложнения после прививки расследует комиссия специалистов, выясняя обстоятельства, позволяющие установить связь заболевания с вакциной, нарушением техники иммунизации, особенностями реактивности пациента,— рассказывает знакомый врач-вакцинолог.— И если вдруг после вакцинации у ребенка дебютировали, к примеру, диабет I типа или вакциноассоциированное заболевание, это чистое совпадение. Они бы и так рано или поздно проявились».
С новыми вакцинами все не так просто. Пожалуй, самая знаменитая история, вызвавшая много споров по поводу безопасности вакцин, произошла в 1976 году в США. 5 февраля военнослужащий на базе Форт-Дикс в штате Нью-Джерси почувствовал недомогание, а на следующий день умер. Через две недели медицинские власти объявили, что виновником стал новый штамм свиного гриппа. За пределы военной базы этот вирус не вышел, но страшно напугал всю Америку, потому что оказался родственником «испанки», выкосившей полмира в 1918 году. Чуть позже обнаружили еще один штамм, циркулировавший всего-то до марта, но общественность насела на тогдашнего президента США Джеральда Форда с требованием провести всеобщую вакцинацию.
К октябрю вакцина была готова.
Уже через несколько дней после начала прививочной кампании скончались три пожилых американца — их смерти тут же связали с вакциной.
А когда стали поступать сообщения, что прививка провоцирует синдром Гийена—Барре — острую аутоиммунную реакцию, вызывающую паралич, в стране началась настоящая паника, особенно если учесть, что с октября по декабрь успели привить 48 млн человек, или 22% населения США. Последствия вакцинации от гриппа, который даже не спровоцировал эпидемии, оказались несопоставимо тяжелыми. Однако общество прививку все-таки получило — от преждевременного выпуска на рынок сырых вакцин.
Этот случай не единственный. По данным журнала The Economist, вакцина пандемрикс, в мае 2008 года утвержденная Евросоюзом, провоцировала нарколепсию — нервное заболевание с галлюцинациями, дневными приступами сонливости и нарушениями ночного сна. Статистика зафиксировала примерно один случай на 55 тыс. вакцинированных, а только в Великобритании пандемрикс получили около 6 млн человек. Серьезными побочными эффектами прославилась также вакцина роташилд от ротавирусной инфекции (кишечный грипп), выпущенная на рынок США в конце 1990-х годов. Она вызывала редкое, но опасное заболевание, связанное с непроходимостью кишечника, и ее быстро сняли с производства.
Безопасность и эффективность
«Безопасность вакцин должна быть гораздо выше, чем лекарств, ведь лекарства дают больным, а вакцины — здоровым»,— говорят врачи.
Чтобы доказать безопасность вакцины, проводятся клинические испытания. Классический вариант — три фазы, в ходе которых проверяются переносимость, безопасность и, главное, эффективность. Обычно такие исследования длятся не меньше пяти лет. Есть еще доклинические испытания — на клеточной культуре и животной модели; они могут занять около двух лет.
То есть от замысла до воплощения порой проходит 10–15 лет.
Большое значение имеет число участников испытаний. Если в первой фазе это 25–100 человек, то в третьей фазе может быть несколько тысяч. Так, в третьем этапе испытаний оксфордской вакцины от COVID-19, разработанной совместно с AstraZeneca, только в Великобритании собираются участвовать 10 тыс. человек, а еще хотят присоединиться Бразилия и Южная Африка. Но даже такие «масштабные клинические испытания не в состоянии предсказать все возможные редкие эффекты, которые могут проявляться, когда пандемические вакцины будут назначаться многим миллионам людей», написано на сайте ВОЗ в разделе «Безопасность пандемических вакцин (H1N1) — 2009».
Поэтому после начала массовой вакцинации стартует так называемая четвертая фаза — пострегистрационное наблюдение. Только длительное применение препарата или вакцины в условиях реальной жизни помогает оценить отдаленные последствия, то есть, условно говоря, снижается уровень смертности или, наоборот, повышается.
Эта фаза предполагает обратную связь, чтобы разработчик и производитель препарата могли в случае необходимости скорректировать его формулу.
В США врачи и пациенты отправляют информацию в специальное подразделение Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, в России — в Росздравнадзор. В случае вакцины от COVID-19 только такой контроль может гарантировать доверие общества, уверены врачи.
Эффективность — вторая важная составляющая любой вакцины. «Наша иммунная система состоит из двух частей — врожденного и адаптивного ответа, который, в свою очередь, подразделяется на гуморальный и клеточный,— объяснил тот же знакомый врач.— Гуморальный ответ на вакцину, как и на любую инфекцию, заключается в формировании специфических антител к каждому конкретному антигену (чужеродному агенту). Клеточный иммунный ответ связан с формированием клеток памяти, которые длительно сохраняются в лимфоидной ткани и несут информацию о том антигене, с которым мы контактировали, в данном случае в ходе вакцинации. Если вдруг мы с этой инфекцией после вакцинации столкнемся, клетки памяти начнут активно работать и нас защищать. Клеточный иммунитет более важен, потому что он более продолжительный». При создании вакцины очень важно подтвердить, что она формирует обе части иммунного ответа.
Зарубежные вакцины
Специалисты предупреждают: не все разработанные в мире вакцины окажутся эффективными. По статистике, до стадии производства доходит не более 6% экспериментальных препаратов.
«Успех экспериментальных вакцин составляет около 7% на доклинической стадии и 15–20% в ходе клинических исследований»,— говорит Сет Беркли, американский эпидемиолог, глава альянса Gavi, пропагандирующего и развивающего вакцинацию (цитата по The Telegraph).
По разным данным, в мире сейчас разрабатывается от 170 до 218 вакцин от COVID-19. ВОЗ 31 июля опубликовала данные о 26 перспективных вакцинах, которые проходят клинические испытания на людях. Большинство нацелено на выработку антител к S-протеину — это такой белковый «шип», которым вирус связывается с рецептором на мембране клетки, в которую затем проникает для размножения. В сущности, благодаря этим «шипам» коронавирус и получил свое название.
По информации ВОЗ, до третьей фазы клинических исследований дошли шесть вакцин:
- Оксфордского университета (совместно с AstraZeneca),
- Американской Moderna (совместно с Национальным институтом аллергии и инфекционных заболеваний США),
- Немецкой BioNTech (совместно с Fosun Pharma и Pfizer),
- Китайской Sinovac,
- Уханьского института вирусологии,
- Пекинского института вирусологии (обе совместно с Sinopharm).
Вакцина от CanSino Biological Inc./Beijing Institute of Biotechnology, которую планируется вводить китайским военнослужащим, пока заканчивает вторую фазу.
Самой перспективной считается оксфордская вакцина.
Это векторная вакцина на основе аденовируса шимпанзе, несущая ген коронавирусного S-белка. Эксперты ВОЗ называют ее главным претендентом. Свои первые результаты ученые Оксфорда опубликовали 20 июля в престижном медицинском журнале The Lancet: испытания на 1077 взрослых добровольцах показали, что вакцина обеспечивает двойную защиту от коронавируса, формируя и антитела, и клеточный иммунитет, которые будут усилены ревакцинацией. Серьезных побочных эффектов не отмечалось, а незначительные легко снимались парацетамолом. По сообщению The Telegraph, для дальнейшей работы Оксфорду и Имперскому колледжу Лондона, который разработал собственную вакцину от COVID-19, выделили £84 млн.
AstraZeneca еще в мае объявила о контракте на $1,2 млрд с правительством США на поставку 400 млн доз тогда даже не проверенной оксфордской вакцины, а 13 июня подписала соглашение с Евросоюзом тоже на 400 млн доз. Британское правительство согласилось оплатить 100 млн доз, рассчитывая, что 30 млн из них будут доступны жителям Соединенного Королевства уже в сентябре.
Несмотря на обнадеживающие данные, некоторые источники The Telegraph подчеркивают, что факт обеспечения долговременного иммунитета оксфордской вакциной еще не доказан. На это как раз и направлена третья фаза клинических испытаний.
Профессор Адриан Хилл, директор Института Дженнера при Оксфордском университете и один из разработчиков вакцины
Все готовы инвестировать в ее производство еще до окончания клинических исследований. Это, конечно, лестно, но не гарантирует результат. Она может провалиться, может выстрелить, а может оказаться середнячком».
Вакцина, разработанная совместно немецкой биотехнологической BioNTech и фармацевтической Pfizer, использует вирусную РНК. Первые данные исследований показали ее безопасность и способность в больших количествах генерировать антитела к SARS-CoV-2. О клеточном иммунитете информации нет.
По вакцине Moderna в медицинском издании The New England Journal of Medicine было опубликовано несколько отчетов, в том числе о ее действии на макак-резус и людей. В качестве транспорта, доставляющего вакцину в организм, здесь используются липидные наночастицы; они содержат матричную РНК коронавирусного S-протеина.
Если верить опубликованным результатам, вакцина способствует выработке количества антител, превышающего их содержание у переболевших COVID-19.
Но после повторного введения вакцины у 21% испытуемых в группе с дозой 250 мкг были отмечены серьезные побочные эффекты. Третья фаза испытаний стартовала 27 июля, и министр здравоохранения США Алекс Азар весьма оптимистичен: «Благодаря руководству президента Трампа и упорному труду американских ученых вакцина, разработанная Национальными институтами здравоохранения и компанией Moderna, подошла к третьей фазе испытаний в рекордные сроки».
Китайская биотехнологическая Sinovac тоже сообщила о положительных результатах испытаний вакцины, использующей инактивированный SARS-CoV-2. Третья фаза исследования проходит в Бразилии с участием 8870 добровольцев. Предусмотрена вакцинация в два этапа с интервалом 14 дней.
Российская вакцина
О вакцине Gam-COVID-Vac, разработанной Национальным исследовательским центром эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи Минздрава РФ, мы знаем лишь со слов замдиректора по научной работе института члена-корреспондента РАН, доктора биологических наук Дениса Логунова.
В интервью «Медузе» он рассказал, что вакцина векторная, изготовлена на основе двух типов аденовируса. Векторная вакцина — это значит, что из аденовируса удаляются гены, отвечающие за размножение, поэтому сам он заразить человека не может, но может «довезти» до клеток необходимый «груз». В случае с Gam-COVID-Vac это, как и у ряда зарубежных вакцин, ген, кодирующий S-белок SARS-CoV-2. Предполагается двукратное введение вакцины, что, по словам господина Логунова, усиливает иммунный ответ.
Эксперименты на животных, утверждает ученый, показали, что вакцина формирует и гуморальный, и клеточный иммунитет.
Кроме того, господин Логунов заверил, что для векторных вакцин не существует так называемого антителозависимого усиления инфекции. Этот эффект иногда возникает после повторной вакцинации, когда выработанные в ответ на первую вакцинацию антитела связываются с возбудителем инфекции, давая усиление иммунного ответа, то есть более сильное воспаление вплоть до развития цитокинового шторма.
Антителозависимое усиление инфекции провоцировала прививка от лихорадки Денге, что, по некоторым данным, привело к смерти 600 детей на Филиппинах в 2016 году, и ее применение было прекращено. В 1960-х точно так же пришлось отозвать вакцину от респираторно-синцитиального вируса, который вызывает тяжелое заболевание у новорожденных и маленьких детей. По той же причине так и не смогли создать вакцины от коронавирусов SARS (тяжелый острый респираторный синдром) и MERS (ближневосточный респираторный синдром): у животных, на которых ее испытывали, наблюдались значительные повреждения легких, связанные с антителозависимым усилением инфекции. SARS — близкий родственник SARS-CoV-2.
Дело осложняется тем, что научный отчет о клинических испытаниях Gam-COVID-Vac пока не опубликован, на что уже обратили внимание в ВОЗ. По информации AFP, после объявления 2 августа, что уже в сентябре в России планируется наладить массовое производство вакцины и в 2020 году довести выпуск до нескольких миллионов доз в месяц, ВОЗ призвала Москву «следовать рекомендациям по производству вакцин».
ТАСС цитирует представителя ВОЗ Кристиана Линдмайера, по словам которого любая вакцина перед получением лицензии должна пройти необходимое тестирование в соответствии с правилами, общими для всех стран—членов организации: «Иногда отдельные исследователи заявляют, что сделали открытие. Это, конечно, прекрасные новости, но между открытием и работающей вакциной, прошедшей все фазы исследований, большая дистанция». На вопрос журналистов о безопасности российской вакцины Кристиан Линдмайер заявил, что в ВОЗ «не видели официальных данных, а это важно». В списке ВОЗ вакцина из Института Гамалеи значится как находящаяся на первом этапе клинических исследований.
Представитель ВОЗ Кристиан Линдмайер напоминает, что между открытием и работающей вакциной, которая прошла все стадии исследования, большая разница
Фото: Xu Jinquan / Xinhua / ZUMA Wire / ТАСС
Британия, скорее всего, откажется от российской вакцины, поскольку там существуют большие сомнения по поводу проводимых в РФ клинических испытаний, пишет The Telegraph. Похожее мнение высказал главный американский инфекционист Энтони Фаучи: Россия не опубликовала ни одного научного отчета, доказывающего безопасность и эффективность своей вакцины.
Профессор Наор Бар-Зеев, эпидемиолог-инфекционист из Международного центра оценки вакцин Университета Джонса Хопкинса, в интервью The Telegraph подчеркнул: «Мир уже не доверяет вакцинам, и мы не можем проводить глобальную вакцинацию, если препарат причиняет вред». Даже если этот вред очень незначительный и польза превосходит опасные последствия, добавил ученый, «люди должны иметь полную информацию о том, что они принимают, и самостоятельно решать, стоит ли рисковать для достижения результата».
Елена Туева
Источник